Броварная Юлия. Точки NET.

* * *

Скрипнет дверь, репетируя два возвращенья.

Ты и осень... вернётесь домой к сентябрю.

Желтоглавые парки, цедящие солнечный брют

Уходящего лета. И в лоб поцелуи священны

От любимых, друзей, в ожидании долгих минут,

Где неписанным и нерисованным сковано белым,

Где по козырю в пальцы немеющих рук раздают,

Где зима и щенячья нежность к хозяйским ботинкам,

Что подпустят к огню, даже если до этого – бьют.

Скрипка-дверь. Я – увы и ура! – лишена музыкального слуха.

В ожидании чьих-то щедрот, каждый звук, - словно подлинный дар.

И дожди отсморкались в подол, и озябшая муха

Цедит солнечный луч, на стекле расплескавший нектар.

Скрипнет. Так, будто вёсла в уключинах ржавых,

Как скрипит половица, почувствовав тяжесть ступни.

Эти тучи, сошедшие просто с баррочных лепнин,

Поперхнутся дождём на последних сентябрьских октавах.

...Знаешь, если бы смазал ты петли у этой двери –

Ты бы спас меня, если бы ты это вовремя сделал...

Я боюсь закрываться, боюсь оставаться внутри.

Говорят, что ты умер. Но я не была рядом с телом.

Посмотри: я иду открывать.

Посмотри…

Трубадурочка

Капризно изогнута берега искусанная губа

У суши отходят воды, больно словам во рту

И вместо реприз избитых, когда позовёт труба,

Лучше настаивать паузу на медицинском спирту,

Лучше гитару настраивать (такого наговорит,

Если возьмёт и расстроится изо всех своих струн и сил…)

Видишь: сочится сукровица там где наш алфавит

Откровенной бессонницей-бесстыдницей откровил.

Исполнена безукоризненно сорванная резьба

Эгоцентризма: тризна, свадьба - один мотив,

Но на слуху по слухам модная ворожба:

Никто никому не должен, – вот такой позитив.

О чём бы тебе не сказала я – всё сует-суета,

Между вокзальными залами разницы никакой.

«Какой ты красивый…» - думаю… мельтешат города,

Станций константы теряются… «боже, красивый какой…»

Откроет свои америки нам золотая судьба.

Веки прикрыв ладонями, как мотылька сачком,

Ляжем ничком, где берега искусанная губа.

Пусть нас поднимет музыка, которую подберём.

Типичное решение неточных задач

Мы проснулись над морем, а моря уже и нет

Только белое… нечто? ничто? полупотусторонний свет.

И не шли никуда, а добрались, удачно встав на ночлег

И край мира нашёл нас сам. Что ты скажешь ему, Олег?

Кисти Лема этот пейзаж или игра ума

И количеством выпитых рюмок не объясним..снима

ем на радужку глаз на мыльницу и молчим:

Обусловить нечем, безумием не объяснить ничьим.

Что ты сможешь: шагнуть вперёд? повернуть назад?

«Ничего себе» - смажешь, мирам заглянув в глаза?

Что ты скажешь, каков будет путь и цель,

Если времени точен и непогрешим прицел?..

Ты сказал: когда ты вот так молчишь, - это да...

Как вода, как земля без следа человека. В таких местах

Замирают рыба, и птица, и зверь и тогда

Без труда нас находят слова из тепла и льда.

Это значимо, это так горячо, что (мне ты сказал)

На границе безмолвия плавится воском любой металл.

А край мира, - вот невидаль, - даль и дым.

Но раз тут он, давай свесим ноги с него, посидим.

Лядово

Душица, и полынь, и ковыли...

Доковыляла? – славь немедля Бога!

Быть может здесь – последняя дорога,

А вдоль неё - деревьев костыли.

Угольями ложатся в воду дни,

Днесь воскресает Слово в каждом слове.

Я возвращаюсь, как рыбарь с уловом:

Что ни скажи теперь – стихи одни.

Ложится мой алтын на твой алтарь,

Земля святая, светлая. Светает.

Долину плотью солнце облекает,

Уходит босоногая Агарь.

Гордячка, пересмешница, девчонка,

Смутившая обители покой,

Куда направишь слабою рукой

На удивленье утлую лодчонку?

Спустившись с гор к серебряной воде,

К закатным цаплям в сполохах тумана,

Уверена: затеплится лампада,

Подобная негаснущей звезде,

Когда канон читая покаянный

Молитвенник попросит о тебе.

* * *

Ноги, можливо, підуть, але я залишусь і тоді

Там, де здіймається дим понад садом і домом,

Де не важливо якщо ти помреш невідомим

Там, де повітря – узвар на ранеті й воді.

Де по дорозі ідуть мовчазні корови,

Тонуть в тумані, а потім рятуються звідти.

Віти, важке ніби груди жіночії, літо

В яблука зібране, гублять в тенетах трави.

Яблука гупають, діти привозять дітей

То до сусіда, а то до спустілої хати.

Добре, що майже не треба чекати вістей,

Добре й не буде уже до дощів пелехатих

Ані хазяїв на хуторі, ані гостей.

Тільки старі і собаки, а ще вайлуватий

Дурник тутешній і я – ніби цар над царями -

Сам собі буду писати, палити, встеляти

Постіль пустішу від вітхозавітних пустель.

Може і ти приїжджай, коли щось до нестями,

може й не слухай мене, що любов – то пусте…

ТОЧКИ.NET

ТОЧКИ.NETТочки.net и Путей-к-отступлению.net,

И Бразилии.net: Интер.net переполнен отказом.

От себя не уйти, - поисковые выйдут на след,

На святом не поймают, из памяти вытрут не сразу.

Вот и вышел поэт, отплясав золотую муру.

Приходите его отпевать на окраину.ru.

1.

Как красиво солгали, что ночь

Будет с нами накоротке!

А она - многоточ... - точь-в-точь -

И Кабанов в первой строке.

И не пишется, и не спится, -

Почему бы теперь не спиться,

Не откладывать на потом?

Полушёпотом в каждом стакане

Выколдовывать Капакабану:

Соль и сок, воду, кровь и песок...

Знаешь, Родина, на волосок

От предательства я и обмана,

Если ты мне открытою раной

Глаз своих обжигаешь висок.

2.

Октябрют наливать перевёрнутым звёздным ковшом -

Всех забот у тебя, Виннича..., виночерпий вечерний.

Открывая оффшор к позаброшенным нашим кочевьям,

Береги себя! Вот, - под язык положи валидол.

Пиколистья клематиса сушит осенняя ночь,

Пикселится звездастое небо в проломленной крыше.

Мы подслушали Вечность. Нам страшно. Мы больше не дышим,

Как заточку в спине ощущая последнюю точ...

* * *

Только зверь и влюблённая женщина видят тебя насквозь.

Ты не помнишь собачьей морды, не помнишь её лица.

Сколько было зверей и женщин, покуда ты вкривь и вкось

Эту землю топтал…Но их взгляды длятся. Три мудреца

На арабском рынке, где ты выбирал оружие и коня,

Говорили: от глада, от мора, вора, воды, огня

Берегут тебя зверь и женщина, глядя в ночую тьму.

И пока молчат по-своему Милостивому Ему

Ни цунами тебя не возьмёт,ни смерч, ни самум,

Намотай на ус себе, запиши на ум.

Все глаза проглядели в ночую тьму и дневную даль,

Вот выходит она на порог и зверь её, и они – твои.

Потому попутными были муссон, пассат, и мистраль,

Потому идёшь домой, о, пресветлый царь, на своих двоих.

Потому домой идёшь. ...сколько было в пути домов,

Очагов и хлеба со вкусом чужой земли.

Ты устал, "останусь" - уста, отсекая, рекли, но кровь

Говорила: "Заговор, встань!" и два взгляда тебя вели.

Только зверь и женщина со своей ворожбой:

Ты – любим, любым дойди невредим...

И пока не сводят с дороги глаз, ты идёшь домой.

И пока идёшь ты, – над ними небо и Бог над ним.

* * *

Вересень був – кохання кіношне і голуби,

Вересень був помаранчевий, був голубий.

В тебе – за графіком, в мене був – без пуття,

Без шляхів, ниток аріадниних, без вороття.

Все у валізу не влізе – та й дідько з ним.

Добре не боса, а мотлох – молохові під хвіст.

Йшов тут казкар один, то тепер побіжу за ним

Зорі шукати в калюжах і попід тином зміст

Свого такого-сякого щасливого майбуття,

Що вироста, мов вірші, знали б з якого сміття!

Доки буденність пише нас у щоденник тижня,

Нижні і верхні чакри змішує чорнокнижно,

Я засинаю груба, а прокидаюсь – ніжна,

Просто луску знімай і клади під ніж – най

З нотою «ми» на пробитій гачком губі

Поглядом заклинаю: не відпускай – люби.

Жертва шукає ката, риба – рибалку. В юрбі

будь-якій вибір зупиниться на тобі.

Жовтень жене пожовкле листя чужих листів,

Я не знімаю пошту, бо забуваю айді.

Діти, в Сіті заплутані, мо втечемо від грози

На піднебіння Всесвіту, де зійшли Терези.

* * *

                             К. Реуцкому

Слово – это лодка. Помоги,

Подгони её под бережок

Губ моих, где слово на двоих –

Это словно с лонжею прыжок.

Слово – это косточка в горсти:

Выглянет, успеет подрасти;

Срубим, будет вёселко – грести.

А оставим – вишенке цвести.

Слово – оловянная нога

Гансу с Христианом на заказ,

Чтобы балерины от Дега

Убегали в солнечный рассказ.

Лорка в переводе на санскрит,

Колонковой кисточки следок.

Слово запоздавшее горчит

И колючий в горле холодок,

Будто опускают юнги лот

Чтоб измерить глубину души.

Лореляй отчаянно поёт,

Ну а ты – отчаянно пиши.

Слово изречённое – есть ложь,

Слово несказанное – есть блажь.

Промолчишь – наверняка убьёшь,

Так смотри, хоть в сердце не промажь.

* * *

                 "Что ж, начинай собирать чемодан, Улисс,
            Пой свои песни перемещённых лиц..."
                         Г.Каневский


Мальчик, прощаться с прохладцей в подстрочнике – дудочки…

Вот акварель января потекла...и не видно ни глаз, ни лиц.

Плачу, как деревенская горькая полная дурочка,

Ты улыбаешься, словно потомственный маленький принц.

Ты улыбаешься, ты растворяешься в узенькой улочке,

Голубь воркочет, рокочет авто и заветный блиц

Мой остаётся несыгранным …хряцай с кунжутом булочки,

Жди посреди вселенной, тоскуй как потерянный лис.

Кризис минует, сминая листы и ломая лопасти

Пальцы сжимая судорогой дорогой и больной вдвойне:

Если случилась боль в подреберной (заветной) области,

Если лучится за полночь светом в далёком твоём окне,

Значит, скорее жив пациент, курилка, скорее умер чем,

И эта возня мышиная, реплики скептиков из-за кулис

Не помешают верёвочке ниточке тоненькой умничке,

Не помешают виться к тебе и к тебе одному, улисс.

Персональный сайт автора: Броварная Юлия. Имрессио   

© При оформлении страницы использованы иллюстрации Стива Хэнкса (4), Дэниэл Мэрриам (1)

© Броварная Юлия, 2012