Чёрный Сергей. Город солнца
Цикл Бессонница без женщины
Сто двадцать
седьмой
Бессонница
без женщины... Не вдруг,
А
как бы завершая цикл годичной
Семантики,
до ужаса обычной,
Как
майский одуванчиковый луг
Или
октябрьский носовой недуг;
От
этого безветрия статична
Настолько,
что понять проблематично
Пространственно
пульсирующий круг
Времён
осиротевшего мирка,
Делимого
с дымящей сигаретой
И
щёлканьем взводимого курка,
Без
должного налёта пиитета,
События
от ... и до потолка,
А
равно, как и от … и до рассвета.
27.05.2011
Сто двадцать
восьмой
Бессонница
без женщины... Рассвет
Приходит
позже, загнанным подранком,
Давая
время горлицам-служанкам
Исполнить
пробный утренний квартет
Приличия
комфортной из планет,
Где
то же солнце алым сердцем Данко,
Над
тварью каждой, каждым полустанком
Возносится,
то бишь, главенствует.
Глаза
устали видеть полумрак,
Подушка
под рукой на смятом ложе;
Приветствую,
сумнящийся ничтоже,
Светило,
лай ворон и вой собак.
Бессонница
без женщины... Итак,
И
новый день, всё тот же, без неё же.
27.05.2011
Сто двадцать
девятый
Бессонница
без женщины... Тепло,
Вползая
в окна, катится по телу
Солёным
конденсатом а капелла
На
простыни измятое крыло,
Что
этой ночью снова не спасло
От
памяти о той, что улетела,
От
лампочки, что не перегорела,
От
мошки, дребезжащей о стекло,
И
от луны, обглоданной на треть,
Что
тоже не смогла перегореть
Или
хотя-бы спрятаться за тучи.
И
в этот миг, когда разлита медь,
Осталось
только жить, а умереть
Не
позволяет луч, обычный лучик.
27.05.2011
Сто
тридцатый
Бессонница
без женщины... Клавир
У
темноты всё тот же, боже правый,
И
дирижёр всё тот же, чёрт лукавый,
В
часах предельно сдерживает мир,
Звучащий
largo, где комар-вампир
Солирует
на длинной ноте; браво! -
Похлопаем
и гонорар кровавый
Сполна
оплачен. Память-конвоир
Преследует
с настойчивостью тени
В
повторах послесловий, nota bene
И
пароксизмов: не договорил.
А
остальные недо — ночь большая —
Ещё
вернутся, что-то вопрошая,
Чего-то
добиваясь у светил.
30.05.2011
Сто тридцать
первый
Бессонница
без женщины... Пойми
Не
сам отрезок времени, а эго
Насущной
кубатуры, где разбега
Не
хватит, чтобы скрыться за дверьми
Покоя,
без назойливых ре — ми
Вчерашнего растаявшего
снега,
Потерянного как-то
оберега -
Любови между близкими
людьми;
Где право разговаривать
с тетрадью,
Закреплено крестом,
несмятой гладью
Крахмального литья
на простынях
С той стороны,
отсутствующей прядью
У самых глаз и
неподъёмной кладью
Души в полутонах,
полутенях.
30.05.2011
Сто
тридцать второй
Бессонница без
женщины... Тоска...
Не будем о тоске,
она есть форма
Проекций бытия с
последствий шторма
На всенощную, чтоб
наверняка
Не смог уснуть, не
слушалась рука,
Чтоб кофе с сигаретой
выше нормы
И капли валерьянки
для проформы,
Четырнадцать на
кружку коньяка.
Разбавив одиночество
вселенной,
Забыть о ней над
томиком Рэмбо
Или Ремарка, то есть
над нетленной
Поэтикой, а окриком:
Тубо!
И чаркой akvavita
неизменной
Стреножить память
в клеенных сабо.
02.06.2011
Сто тридцать
шестой
Бессонница
без женщины... Восторг
Двенадцати
апоcтолов безумен.
Ежесекундно
колошматя в бубен,
Они,
как расшалившийся ван Гог,
Иначат
краски, продолжая торг
С
непревзойдённой сутолокой буден
И
с памятью, чей голос слаб и скуден,
И
всё о ней, оставившей острог
Бессонниц
этих одному подранку;
С
бессонницами — горечь-содержанку,
Тоску-служанку
и обиду-тлю.
И
время, чтоб исследовать изнанку
Любви
земной, верней, её останки
На
простынях, забывших: Да, люблю...
26.06.2011
Сто
тридцать седьмой
Бессонница без
женщины... Союз
Монументальных
форм пространства тени
С аморфной
протяжённостью мгновений
Достаточно инертен;
лунный блюз
Безмолвия (солирует
комуз!),
Подчёркивая суть
несовпадений
Двух ареалов
прим-уединений
Привычен, как сама
луна-арбуз,
Плывущая над миром
привидений
И спящих в одиночку
Дульсиней,
Забывших теплоту
телосплетений
Иных бессонниц в
кавалькаде дней
Эпохи умирающих
растений
И, в принципе,
ненужных простыней.
21.06.2011
Сто
тридцать восьмой
Бессонница без
женщины... Каприс
Ночного ливня ощутим
прохладой
И влажным дуновеньем
серенады
Звенящих капель,
но из-за кулис
Стекла и штор в
цветах ля А.Матисс
Периода монмартрских
променадов
В каштановых весенних
амфиладах
Да с выводком
хорошеньких актрис,
Любительниц абсента
и разврата...
Ох, тьфу ты, чёрт,
разврата бы не надо
В такую ночь без
женского тепла.
Когда июль страдает
в пиццикато,
А сам - в строке
последнего трактата
И грезятся актрисок
тех тела.
4.07.2011
Сто
тридцать девятый
Бессонница без
женщины... Кровать
Огромна одному, и
с середины,
Где с робостью
отбившейся сардины
От косяка, озябший,
аки тать,
Пытаешься зимою
уповать
На тёплые пуховые
перины
И одеяла выделки
овчинной,
И на зашедших в
гости, вашу мать,
Знакомых женщин, в
поисках партнёра,
Хотя эффект
недостижим, как с той
Хозяйкой положенья
и разора,
Делившейся уютной
теплотой
На простынях иного
коленкора,
И без которой этот
дом пустой.
4.07.2011
Сто
сороковой
Бессонница без
женщины... Оргазм
Вполне возможен
левою рукою
Иль правою, значение
какое
Имеет смысл, как бы
сказал Эразм,
Деяния (он поберёг
сарказм),
Когда ты сам, наедине
с собою
И хвост, простите,
хвост торчит трубою,
Когда доступен лишь
энтузиазм
В остатке чувств и
никого в округе,
Чтобы унять томление
души
С постельным
исполненьем буги-вуги
И подточить в тепле
карандаши,
Опять простите.
Только ночь и фуги
Сверчков, и память,
так что, не спеши.
4.07.2011
Сто сорок
первый
Бессонница
без женщины... Аванс
Пятиминутной
дрёмы неизбежен, -
Сморило
нераздетым, каюсь, грешен,
Лишь
досмотрел один киносеанс
Про
лето, луг, где я всё также нежен
И
ты нежна. Но луг совсем не Бежин,
Скорее,
полустепь, и не Прованс,
То
бишь, не пастораль, а декаданс.
Но
главное — опять мы были вместе,
Тем
горше пробужденье ото сна.
И
ночь вальяжна, в эпопее мести
Ещё
одна, бессовестно длинна
В
пожизненном ряду таких же бестий,
Неотвратима,
влажна, солона.
12.09.2011
Сто
двадцать третий
Земной свой путь
пройдя наискосок
(До середины — было
б не по-русски),
Я выскочил, как чёрт
из сажетруски,
В какой-то очарованный
лесок,
Изобразив при этом
марш-бросок
От берегов Подкаменной
Тунгуски
К курортам, где
закопаны этруски
И римляне в самшитовый
песок,
Короче, в кольца
дантового ада,
Который и расписывать
не надо,
А если и опишешь —
выйдет ложь.
Куда-то улетучилась
бравада,
Одна лишь
постоялица-досада
Кукует вечно:
Господи, за что ж?
5.05.2011
Сто
двадцать четвёртый
Да что ж ты так? Из
общности тепла
Ушла в морозный
холод ожиданья,
Где не спасут ни
ночи волхвованье,
Ни нагота кухонного
стола,
Без пепельниц,
отмытых добела,
И за которым
чаекукованье
Невыносимо, как и
обитанье
На простынях
остывшего угла,
В пустынных переулках
увяданья,
В которых недоступность
осязанья
Мрачнее, чем нетленная
зола
Хрустальной памяти
зелёного стекла,
Невыносимой, от
простого знанья:
Здесь жили двое,
здесь любовь жила.
5.05.2011
Сто
двадцать пятый
Один знакомец
(гений!) произнёс:
Любовь сильней
разлуки, но разлука
Длинней любви. И
данная докука
Тревожит даже
больше, чем понос
От молока с ведёрком
абрикос,
Тем более, и время
в том порука,
Что всё: от воплощения
до стука
Воспоминаний в
мозг, весь этот воз
Я вывез, но куда, не
знаю, право.
Осталась лишь
серёжкина забава -
Свистеть сквозь
пальцы и плевать в песок.
Да горькая любовь
— тоска-отрава,
Да мыслей абрикосовых
орава,
Да чей-то на подушке
волосок.
5.05.2011
Сто
тридцать третий
Когда придут в
Империю снега,
Рояль сыграет жёлтые
поминки
По нам, ушедшим в
страхи и картинки
Веласкеса, Матисса
и Дега,
Et cetera, где
властная карга -
Судьбина превращает
сердце в льдинку,
А шевелюру в белые
ожинки
И в пашню лоб,
нисколько не солгав
Ни в зеркалах, ни в
чувственных аккордах
Рояля ли, души, ни
в нотах норда,
Поющего о бренности
тепла
На всей земле,
заснеженной и гордой,
Но там за дверью с
крепкою щеколдой,
Где ночь дороги все
позамела.
4.06.2011
Сто
тридцать четвёртый
А Вы опять приходите
не в те
Кошмары полуночной
эпопеи,
В личине то Лауры,
то Поппеи,
В бестыже неприкрытой
наготе
И на недостижимой
высоте
Иллюзии, как зрелище
плебею;
Наверно, забываю
Вас, старея
И оставляя строки
на листе,
Где память, густо
смазанная ложью,
Паломницей бредёт
по бездорожью
Замаливать какие-то
грехи,
Опять же, к недоступному
подножью,
Где распластавшись,
пасть смиренной вошью,
Благодаря кого-то
за стихи.
4.06.2011
Сто
тридцать пятый
Не протестуя против
немоты
Беспамятства, о
чём-то сожалею,
Рисуя тополиные
аллеи
В пуху и каждодневные
цветы
Периода зелёной
правоты
Привычного охальника
пырея,
В объятьях потеплевшего
борея
И ласках ниспадающей
воды,
То есть, опять, когда
не помню Вас,
Пишу для Вас о том,
что лицезрею,
Но оживить молитвой
Галатею
Уже боюсь, увы,
неровен час,
Не той вернётесь
нимфою и феей,
С которой я писал
иконостас.
4.06.2011
Сто
сорок второй
В остатке — осень.
Кажется седым
В дымах замысловатого
покроя,
Которые примерил
на второе
Озябший город телом
золотым.
На первое, понятно,
золотое,
Разлитое по улицам
пустым,
Что, ровным счётом,
ничего не стоя,
Без сожалений
обратится в дым
И выплывет в тугие
небеса,
Степенно этот город
обнажая,
Где движется
Медведица Большая,
Наев перед зимовкой
телеса,
Куда и мы глядим во
все глаза,
Собрав в костры
отходы урожая
12.09.2011