Публицистика 1

Александр Сигида

ГЕРОЙ ПОЭЗИИ

(о творчестве Вячеслава Пасенюка)

1 Вольная академия литературы

Что же это за стихотворцы, у которых нет лучших, культовых, знаковых и т.п. произведений? В силу разных причин мне приходится перечитывать <горы>, если можно так выразиться < литературной продукции>. Ну и что?! Попадаются любопытные сравнения, необычные рифмы, нестандартные мысли, но очень и очень редко речь может идти о целостном художественном произведении. <Давайте посчитаем…>: сколько сильных стихов мы можем вспомнить у мало-мальски известного автора? Десять? Двадцать? Сто?! Так называемые <литературные лидеры> давным-давно лишили

<литературной невинности> читающую публику. Строки <я люблю смотреть, как умирают дети> или <я пил из черепа отца> - навсегда определили уровень поэтической исповедальности. Эти строки нельзя воспринимать буквально, но они говорят о чрезвычайно высокой эмоциональности и творческой смелости их авторов.

Давайте поговорим о литературном герое. Сплошь и рядом публика путает понятия автор и литературный герой. Далеко не всегда авторское <я> нужно воспринимать как прямую речь поэта. Разногласия между сторонами творческого процесса приводят к досадным недоразумениям. Пора переходить от формальных проектов <открытие текста> и <открытие имени> к полномасштабной <литературной игре>, в которой примут участие живые стихи. Литературная игра – это попытка вывести на литературную арену цельное произведение.

Слово Вячеславу Пасенюку:

* * *

Из трагического месива

выхватив в один момент,

жизнь от всей души отвесила

подходящий аргумент.

И ступай себе отселева:

вот стезя и вон оплот –

заслонясь кустом от севера,

домик задом наперёд.

Будто нет иного творчества,

кроме этого – впотьмах -

золотого одиночества

раскуроченного в прах.

…потерянность в чужом времени, в круговороте пространства, в дикой истории… Что остаётся? Только <призраки книг>. Книга – только <тень творца>.

Откуда же свет?

<Отпечатанный> в книге свет в форме <литер и букв> становится добычей огня. Книги горят. Их сжигает <внутренний огонь>: какие-то детали улетучиваются – <выпадают> из контекста, но – лучшие произведения – выживут. Примерно: <10 бессмертных страниц>

(~100строк) дают повод говорить о мастерстве автора.

* * *

Есть для всего специальные средства:

и хоронить и рожать…

Чем удержать уходящее сердце?

Нечем его удержать.

Стихотворении – возможность< зацепиться> в этом мире, удержаться в каком-то ином измерении. <Умножение слов> – высшая наука; величины, найденные в процессе творческих задач, становятся основой литературных норм и правил. <Измученные черновики> обретают звучание + <появляются на свет>. И вот – ответ:

* * *

Ночью стуки и скрипы, как будто

Прибиваемой к телу доски.

Но скажи себе – доброе утро! –

Наживляя четыре строки.

За поживой приходит лахудра –

Снять поспевшее с божеских гряд…

Завтра скажешь ли – доброе утро! –

Или будешь недоброму рад.

Мастерство поэта проявляется в умении <исследовать любовь и ненависть>: пусть это какая-то странная <побеждённая любовь> или своеобразная <душевная ненависть>. Пришло время <решительных боёв>. В борьбе за <светлое будущее> (будущую реальность) Вячеславу Пасенюку выпала нелёгкая доля – быть Учителем.

* * *

Эти медленные стихи –

мой фонарик в ночной степи,

где несёт на себе человечек

части тела, как части речи…

Поэт – мишень, он – на виду. <Мечта о подвиге> + свершилась. Тяжело жить с ощущением безысходности: никуда не денешься. <Надо успеть> +<… песню спеть и поведать сказку...>. Поэту приходится отвечать за свои произведения. Слава Богу, есть книги, в которых Мастер, Учитель… - не только ставит извечные вопросы, но и даёт <роковые ответы>, влияние которых существенно отличается от бодрых деклараций и заунывных мотивов представителей официального <духовного возрождения>.

* * *

Ну, наплакался? Значит, живи,

внуки тоже наплакались, чтобы…

Безнадёжное дело любви,

но ещё безнадёжнее – злобы.

2 НА ЛИТЕРАТУРНОМ ФРОНТЕ

1.*

Печально, но приходится говорить о вырождении культуры. Поп – индустрия – это <бомба>, заложенная в сознании обывателя. Промывание мозгов ч/з СМИ достигло небывалого объёма и успеха. <Фабрика последних героев> работает: мракобесие мёртвой литературы агрессивно. Какие-то очевидные вещи надо повторять снова и снова. <Подвиг повседневной жизни> заключается в умении извлечь <искру божью> из отсыревшего хлама реализма. <Размытый текст> греет душу, но не даёт радостного насыщения.

Где же выход?

Возвращение к традиции, к академизму возможно в пространстве стихотворения, на уровне <воскресшей> метафоры или <выходящей из себя зауми>.

* * *

Бескровная война прошла по краю:

пробила стены, провалила крыши.

Мы проиграли в этот раз Мамаю,

мы города отдали Тохтамышу.

Дух от развалин – не бывает гаже.

В глаза апрелю нам смотреть негоже.

Подснежники в кульке, весна в рогоже –

такая ближе и роднее даже…

2.*

Дегенеративная литература занимается словоблудием. <Матерную лексику>, <розово-голубой> жаргон используют недоделанные полубоги. Многие слова не произносятся, не проникают в текст по той причине, что <…молчание – подобие зверства>; т.е. нечеловеческое существование с его <почти неприличным уровнем беглости> уходит <в беглый почерк и беглые речи>.

* * *

Мат до небес и вонь с ближайшей свалки

и хищное стекло пивных бутылок

а за углом а над осевшей крышей

возникло ночью и стоит не тает

цветенье абрикосовых деревьев

Ей богу это просто марсианство

какое-то ведь мы вовсю старались

и день и ночь и зиму напролёт

чтоб не цвело и чтоб не отвлекало

от нашей жизни душной и дремучей

а им до нас и дела нет – цветут

То белое и розовое некий

интим природы женская натура

её, и даже хочется коснуться

а может быть поцеловать но вряд ли

возможно это: лепестки не губы

Вячеслав Пасенюк остановился, сделал выбор и написал:

* * *

Отбери слова

для крайней книги…

………………………

<Игра в историю> начинается с топота <скифских лошадок>. А там рукой подать до Древней Руси и <падения каганата>. Ты можешь оставаться на месте, но – всё равно – ты увидишь и услышишь.

* * *

Дитё качается под небом –

Нестойко небо над дитём.

Не по колено, а по Днепр

История – мы в ней найдём

Всю нашу небыль. Заночуем

И встанем, не перекрестясь.

Что был такой Владимир-князь,

Мы знаем, но едва ли чуем.

Меж нас глухонемые чары,

В луну втыкаемый башлык,

Меж нас промчались янычары

И тарабары в рост пошли…

Доска освоится, едва

Дитё уйдёт, достигнув цели

Признательная синева

Вновь примется стеречь качели.

3.*

Сочинение – это процесс и результат. <Магия слова> – страшная сила. Поэту холодно с людьми, душа тянется к созвучию, к рифме.

* * *

Мне многие не отвечали:

Не получался разговор.

Провозглашением печали

Я занимаюсь до сих пор.

………………………………

<Вдохновляемый небом воин> выводит всё новые и новые варианты словосочетаний + <всю азбуку даров> и возникает музыка <из разорванной книжки>. <Уровень событий> измеряется не количеством килограммов – центнеров – тонн…, а числом весомых строк (слов). За первую пятилетку нового тысячелетия Донбасс выдал <на гора> двух прекрасных поэтов: Вячеслава Пасенюка в Донецкой области и Василия Старуна в Луганской области. (феномен Василия Старуна заслуживает отдельного серьёзного и детального разговора).

Небывалая активность, невероятное поэтическое напряжение на грани чуда – не изучены и не замечены(?!).< Державная история> – проходит мимо. Жаловаться бесполезно. Поэт согласен составить <список творений>, чтобы оправдать (и определить убогое существование) , заявить о наличии населения в данном конкретном месте. Только названия:

<Чтоб не мертвела душа…>

<А больше ни строчки б не надо…>

<Отдал Богу душу – он не взял.>

…просто список…

* * *

Слова секутся, не растут,

не собираются в пучок:

на них нажиться не рискнут,

цена им – оптом – пятачок.

Но – пестую, потом топчу,

вновь приникаю поутру,

и в каждом умереть хочу,

и, может быть, ещё умру.

<Объём чудес>, благодаря всем-всем-всем <вдохновляет…>. Идёт <подготовка почвы>.

* * *

Золотисто, свежо, предполётно –

Это редкость на грани шедевра:

Взять побуквенно – выдать понотно,

Задыхаясь на кончике нерва.

Сонно, холодно, неперспективно –

Это часто (и благо – не чаще):

Свет не светел, и диво не дивно,

    И боишься дары приносящих.

4.*

Что делать человеку – литературному герою? Преодоление сомнений – вот условие движения. Путь – от <Басё до Хайяма> – и дальше, дальше, дальше…

Литература – это Жизнь – с <Большой Буквы> (<ББ>).

* * *

За всё ответит время

пускай оно покажет

на пальцах если немо

и если глухо даже

…………………………..

<Книги вышли в книги…>. Скоро весна. <Тихая часовня сердца> – то самое место, где лит. герой, <выросший из обиды>, сможет уединиться и пережить <бедное будущее>. <Спасительная литература> - <…имеет право работать против общества…>. Каждый спасается сам.

* * *

Язык не повернулся, -

прошла впустую ночь.

Я слова не коснулся,

и стало жить невмочь.

Ни лечь, ни прислониться,

ни даже рук поднять.

И мёртвою страницей

огня не поддержать.

3 СЧАСТЛИВЫЙ ОВЁС

<Поэзия ушла из букв, из книг…>: слова вырвались на волю – в облака, в траву, в деревья. Гениальные птицы и талантливые грибы окружают человека, впитавшего состояние свободы. <Набитый текстами…> – <зелёный поэт> – <спасает и оставляет> надежду на победу природы. <С чего начинается?..> человеческая судьба?

* * *

Два голопузых ангела на крыше

Болтают, свесив ноги в пустоту.

Болтаются потрёпанные крылышки,

Но ангелы не дремлют на посту.

Когда сидим мы, загнанные в угол,

В обиде на себя, на белый свет,

Среди сработанных своей рукою пугал,

И наш травою зарастает след…

…………………………………….

Названия + шаг к читателю: <Лики поэтов>, <Восхождение> – красноречивы. <На крыльце стихотворения…> земные вещи становятся веществом поэзии.

* * *

Вдыхаю ли воздух искусства,

Берусь ополаскивать миски, -

Идёт накопление чувства,

Идёт накопление мысли.

……………………………………………

Перечитывание стихов – трудная работа. <Чудо огня> завораживает. <Поэма времени> слагается без нас? Заготовленная к зиме куча дров и угля <вывернута посреди двора> – это очередная книга. И так каждый год. Повторяемость, обыденность – безысходность? Но сквозь нашу <тьму – тьмутаракань> прорывается <самосвечение пространства, самосвергание света>.

* * *

А напоследок древний свет пролей

на ничего не помнящую землю

во глубине доставшихся кровей

древляне дремлют

…………………………………......

Переворачивая пласты истории, зарываясь в дебри литературы, поэт открывает – <тесен мир>. Царство небесное: Варламу Шаламову, Иосифу Бродскому… - все рядом. Земля – хуже: она – без хозяина, без – отечества. Только птицы и поэты…

* * *

Шахты умирают равнодушно

не стесняясь наготы и срама

мм твоё сочувствие не нужно

проезжай путём ведущим прямо

Хуже умирает то что шахтой

вспоено и вскормлено –

ещё бы:

сладко ли переходить из шляхты

прямиком в наймиты и холопы.

4 СЛИШКОМ СЕРЬЁЗНО

Последние известия – как иголки в подушку: кому это выгодно?! Безобразие праздника на фоне безрадостных будней: <скорбь и прах>. Удручающая суета жителей – <двужильное терпение> и жалкие перспективы. <Речь, извлечённая из праха…> - случайна и привычна. Но что это?

* * *

воздух снова пахнет воздухом

на чуть-чуть и тем не менее

нам ещё разочек воздано

так замрём от изумления

пусть займёт у нас дыхание

не от ужаса – от свежести

и утративши сознание

мы придём в себя от нежности

Горные потоки перемешиваются со <сточными водами> – это гремучая смесь проникает во все лазейки – закоулки человеческого естества. Вопросы жизни и смерти, точнее, жизни и бессмертия волнуют нашего литературного героя. <Похоронные песни> – такой вот поп-арт сопровождает нечеловеческое существование, когда <стишок последний – вечный бюллетень>. Поэзия врачует: поэтический герой возвращается к первоначальной чистоте.

* * *

соскучился по созвучьям

и может истосковался

грустит и огонь по сучьям

в которых не обосновался

………………………………….

Снова и снова звучат святые для русской поэзии имена: Блок, Есенин, Чичибабин… Что это были за люди? Какая разница! Хватит копаться в их личной жизни, давайте перечитаем стихи. +<душу отвести важнее>. <Слово любит> мастеров, которые вознесут свой голос на уровень высокой судьбы и пусть – рассыплется – <на жизнь и речь…>.

* * *

На дверном отмечу косяке;

год прошёл – я снова всех прощу.

Дайте мне на русском языке

умереть – о большем не прошу.

……………………………………

Тихая хрупкая конструкция времени требует своеобразной системы отсчёта: именно стихи – навсегда! – становятся мерилом весомости мгновения. Сочинение стихотворения (творческий акт) – огромная работа по осмыслению отрезка времени (в художественном пространстве слово равно делу) – <так начинают жить стихом>.

Сила поэзии преодолевает грани возможного: душа выходит в иное измерение, где часы <световых лет> говорят на звёздном языке; где причина звука – <ясный свет>, а следы жизнедеятельности теряются в уклончивых текстах. Собирая <остатки мужества>, поэт открывает <белые пятна> на карте <затейливого царства>. Карта размалёвана в угоду забавным политиканам: чего изволите?

* * *

По-вашему, время – хронос?

По-нашему, просто – хрен.

Сравнение редькой лишне:

cравнение – это крен.

…………………………….

<Должно терпеть> – никуда не денешься. Сколько же ещё терпеть?!

5 ОЖИДАНИЕ ПРОЦЕССА

<Я создал всё из ничего и это всё при мне> – такие вот дела. Процесс литературного творчества результативен: художественное произведение – несмотря ни на что – появляется на свет. Писатель в положении <сам себе писатель> – явление, - по меньшей мере, странное. <Не продаётся вдохновенье…>, но рукопись куда девать?

Если слово заиграло всеми красками – преображение мира близко: каждое слово <весомо, ярко, зримо…>. Стихотворение просится в книгу: новоявленная кукла оживает, <одевается в обиды>, <застывает на краю…>. Заговорили сны + пластинка переворачивается и звуки рассыпаются.

НИКАКОГО ЗАВЕЩАНЬЯ

Мама долго умирала

может, дольше, чем жила.

Ничего не забирала

из того, что раздала.

Ничего не оставляла

из того, что ей всучил

бог ли, век, большой, как яма,

барбаросса, темучин…

Никакого завещанья

и пророчеств никаких.

Вещи, бывшие вещами,

отделились от своих

Неисчерпаемая речь не чурается повторений: в чередовании жизнь – смерть всё известно заранее. <Скрытая власть>, которой близко <мракобесие…>, очередной раз будет отвечать на вопросы <кто виноват?> и <кто мешает?>: художник, с точки зрения чиновника-бухгалтера, бесполезен. <Блаженные и нищие> никому не нужны – они не вписываются в систему накоплений бренных ценностей. <Образ жизни> поэта – это антиобщественное поведение; и это при том, что <свободу слова> нужно ещё заслужить…

Насаждение <образа врага> (ОВ) в конце концов приводит к рождению <образа героя> (ОГ); литературный герой, для рядового обывателя-предпринимателя, становится антигероем (даже врагом!). В силу устойчивости каких-то судьбоносных связей появляется такое:

ЧТО-ТО ПРО СВОБОДУ И ПОКОЙ

Звёзды расположены неправильно

надо мною подо мной во мне

Вся моя огромная окраина

тонет в ойкумене как во мгле

Мгла непросвещённого сознания…

……………………………………….

Участь творца – рассеять сомнения и кривотолки, чтобы самые важные слова стали родными и близкими. Поэт – пасынок в чужом мире, он строит свои <безвоздушные замки>, <живые и бессмысленные> как <чистое искусство>, как попытку боготворчества поговорить <например, о стихах…>.

Не думаю, что лирический герой читает стихи. А если такое возможно, вот было бы здорово! Что написал бы он – изнутри – об авторе текста? Скорее всего, текст хранит какие-то тайны, известные только образному мышлению, ибо Замысел Книги явление необычайное и необъяснимое; нам же, непраздным читателям, приходится снова и снова вчитываться, перечитывать, переживать…

Слава Герою Поэзии!

Февраль-март 2005г.

Атамановка