Рак Александр. Да-а...

Будешь в наших краях, заходи...

Будешь в наших краях, заходи,
Я давно вас заждался всех.
Я за тучей, что льёт дожди -
Смотришь влево и дальше вверх.

Будешь в наших краях, залетай,
Я вот новых стихов припас...
За грехи не пустили в рай -
Здесь, сказали, мне в самый раз.

Да и правда: дышу легко,
Нет похмелья - не нужен квас...
Пусть до ангелов далеко,
Но и черти - внизу, у вас.

Да-а-а...

Возьму-ка я посох, суму, да собаку,
Да хлеба краюху, да горсточку соли,
Да самую старую в доме рубаху;
Записку оставлю... и вырвусь на волю.

Пойду я на юг, вслед за речкой журчащей
Такой же неспешной походкой степенной,
Пойду по полям, буеракам да чащам...
Когда-нибудь точно пойду. Непременно.

Когда-нибудь точно пойду. Обещаю.
Оставлю дела и оставлю заботы.
... А завтра с утра - выпью чашечку чаю
И с этой мечтой побегу на работу.

На войне

За двадцать лет "нэзалэжности" численность населения Украины
сократилось с 52-х до 45,675 млн человек (на 1 июля 2011г)...

А если не был на войне,
О ней не спеть хорошей песни -
Правдиво не споёшь, хоть тресни...
Так говорил Серёга мне.

Дружок мой был частенько пьян,
И вечно вспоминал Афган.
И я с Серёгой слёзы лил,
Пока его не схоронил...

...........

Нет, в этой долбанной стране
Мы все, Серёга, на войне:
Здесь и потери, как закон -
В четыре года миллион...

Застегну я душу на молнию...

Застегну я душу на "молнию",
На все пуговки застегну.
О тебе никогда не вспомню я.
Зачеркну всё,перечеркну.

С фотографий и клипов вырежу.
Голос твой навсегда сотру.
Без тебя и сто лет я выдержу...
Если жив останусь к утру.

Вот зажгу я вечером свечу...

Вот зажгу я вечером свечу,
Ретропережиток декаданса...
Я стихов сегодня не хочу,
И душе тоскливо от романса.
Сигарету в пальцах разомну,
Выплесну в бокал ликёр вишнёвый...
Буду молча слушать тишину -
Сингл нынче редкий, недешёвый.
Я души осколки соберу -
Зря Вы их, мон шер, поразбросали...
И тихонько поплыву к утру
По волнАм разлуки и печали...

Комбат. Послесловие

В этом мире никто не свой,
Только там, где накормят - дом;
Зарастает совесть травой,
Заплывают души дерьмом.

Только доллару каждый рад,
Да за блядь заплатить вдвойне.
Никому не нужен комбат,
Что полёг на чужой войне.

... Пей бездумно, да песни пой,
Но когда-нибудь скажет Бог:
"Знаешь, ты потому живой,
Что комбат за тебя подох.

Ты иди, за него доживай,
Да ещё набирай грехов.
Только больше не суйся в рай -
Ждут не здесь твоих потрохов.

В вашем мире никто не свой,
Только там, где накормят - дом;
Зарастает совесть травой,
Заплывают души дерьмом..."

Летучий голландец

Вот разлился зловещий багрянец,
Злые молнии рвут небосвод,
И какой-то "Летучий голландец"
По бурлящему морю плывёт.

Пассажиров там нет,нет матросов.
Где же боцман и где капитан?
Завывает в натянутых тросах
И хохочет злодей-ураган.

А ответ тут простой на вопросы.
Как из фибры пустой чемодан:
Сгогворились ограбить матросов
Боцманюга и гад-капитан.

И лишь только родимые дали
За высокою скрылись волной,
Пассажиров за борт покидали.
Учинили жестокий разбой.

И в пучине морской утопили
Всех,кто жил и дышал на борту,
Меж собою казну поделили
И сбежали в богатом порту.

И разлился зловещий багрянец,
Злые молнии рвут небосвод,
И какой-то "Летучий голландец"
Без команды по морю плывёт

...Тут ругнулся я грязно и длинно,
Так, что зубы крошились во рту:
Я увидел семь букв - "УКРАИНА"
На когда-то прекрасном борту.

* * *

Как в ворота упираясь рогом
В мнимое всесилие своё,
Мы в слепой гордыне спорим с Богом,
Топчем слабых и тесним зверьё.

И века сменяются веками,
Кровь течёт, беснуются вожди...
Но всё так же капля точит камень
И грибные падают дожди.

И когда карающие воды
Шар земной потоками зальют,
На макушке статуи Свободы
Аисты гнездо своё совьют.

* * *

Подожди ты меня, конь мой розовый,
Что же скачешь ты, вырвав узду...
Попрощаюсь я с рощей берёзовой,
За тобою тихонько пойду.

Оттолкнувшись от солнца обеднего,
Рот немой отерев от крови,
Я пойду мимо горя последнего,
Я пойду мимо первой любви.

Босиком прошагаю по памяти,
Письма старые брошу в огонь...
И исчезнем в сиреневой замяти
Мы с тобою, мой розовый конь.

* * *

Я стар, как мир, а может быть, и старше,
Бродяга-странник, вечный пилигрим.
Шагал я с легионами на марше,
Смотрел с Нероном на горящий Рим.

Разбойничал с такою же оравой,
Сидел в темнице, шастал по лесам,
Губил Христа и миловал Варраву,
Казнил других и шёл на плаху сам.

Бродил от кайнозоя и до Ноя
С дубиной, алебардою, копьём,
И защищал одно, гнобил другое,
Где ни ступал - повсюду кровь ручьём...

Я понимаю, это сны и гены,
Кого возьми - такой же пилигрим,
Такая же песчинка во Вселенной...
...Но не хватает м и р а снам моим.

Последний

Две тыщи двадцать пятый иль тридцатый.
Обычный крематорий под горой.
Давно уже на отдыхе лопаты,
Людей не предают земле сырой.

Привычным персоналом полусонным
Под шутки про вчерашний перепой
Сожжён старик и прахом невесомым
Развеян над текучею водой.

Компьютер беспристрастно сверил даты
И дал наутро в сводку вывод свой -
Сожгли вчера последнего солдата.
Последний прах последней мировой....

Ждём...

Минуло сроку сорок сороков,
А мы всё ждём, глаза уставив в небо,
Когда освободят нас от оков,
Когда дадут нам зрелища и хлеба.

А впрочем, зрелищ нам не занимать,
И каждый день любимчики Фортуны,
Скандаля, делят денежку и власть,
Чубы скубут друг другу у трибуны.

И снова эти старые слова
Находят подтверждение с экрана:
Хоть дай им миллион, хоть дай им два -
Не будет никогда из хама пана.

Пусть каждый третий голый и босой,
У остальных в карманах ветер дует -
Надеемся, что женщина с косой
Нам всякому по счастью наколдует.

Вот-вот освободят нас от оков,
Вот-вот дадут нам зрелища и хлеба...
Минуло сроку сорок сороков,
А мы всё ждём, глаза уставив в небо.

* * *

Скажут мне - затёртый образ в доску...
Но для сердца нет её милей,
И в сотый раз я воспою берёзку
И в сто первый - серых журавлей.

Пусть мой дом стоит под тополями,
Но всегда - начало из начал -
Провожал я осень с журавлями,
А весну с берёзкою встречал.

Мне осталось радости немного -
Сколько я растратил, раздарил...
Журавли, берёзка и дорога,
По которой к милой я ходил...

И когда в рассвет за журавлями
Я уйду и больше не вернусь,
Долго будет в роще над полями
Догорать берёзовая грусть.

* * *

Навидавшись всего и всякого,
Воротился в родимый дом,
И над жизнью моей заплакала
Ива добрая над прудом.

Помотало во все во стороны,
Эх ты, жизнь моя, бей-беги...
По дороге отстали вороны
И устали гонять враги.

Вспомню детство в короткой маечке,
На рассвете пройдусь селом,
И подруга, степная чаечка,
Мне помашет своим крылом.

Другим не буду...

Такой, как есть. Другим уже не буду.
Все пройдены заветные места,
И вылечил душевную простуду
Смотрящий Понимающе с Креста.

Такой как есть. Другим уже не буду.
Уже не я меняюсь, только стать.
Я никогда не превращусь в Иуду...
Вот только лучшим тоже мне не стать.

* * *

Скрипят, скрипят деревья старые,
Скрипят ветвями на ветру.
И спор ведёт душа усталая
С семью ветрами на юру...

Стоят в цвету каштаны белые,
За жизнь заводят песнь свою...
Да я душою задубелою
Не хуже вашего спою.

Вернисаж

Ах, милая девочка, что ты, что ты...
Я не обижу, не бойся.
Мне бы твои дела и заботы
И жизнь - стихами Джойса.

Я этой стерве уже не верю,
Вера давно угасла.
Нам бы будущее акварелью -
Есть прошлое. В патине, маслом.

Так что не бойся и даже
Общего не ищи ты...
Мы в этом клоунском вернисаже
В разных эпохах зарыты.

Фашизм

Горели факелы в ночи
И штурмовые батальоны
Шагали в огоньке свечи
По тайникам души бессонной.

И под обидное "зиг хайль"
Высокомерного презренья
Сникала робкая печаль
И исчезали озаренья.

Гордыня по душе твоей
Прошлась коричневой чумою.
Душа замёрзла, как ручей
Холодной ледяной зимою.

Теперь ты фюрер сам себе,
И сам себе ты "юбер аллес".
Слетали ангелы с небес...
Одни концлагеря остались.

Тот бесконечный "дранг нах ост"
Пустопорожних злобных мыслей
Оставил небеса без звёзд,
А жизнь без ясности и смысла.

* * *

В небе полная луна
За решёткою окна
Только краешком видна -
Не достать.
И печали вороша
В клетке мается душа -
Я по комнате мечусь, ей подстать.

Пол холодный да стена,
На столе стакан вина,
А в углу на паутинке тоска.
Жизнь даётся нам одна,
Только в чём моя вина -
Всё ударить норовит, да с носка.

Жить так дальше нету сил,
У Всевышнего просил:
Дай мне, Боженька, указ да совет.
Дал мне Боженька в ответ
Сто печалей да семь бед ...
А я прежние ещё не сносил.

Кто крадётся там в ночи,
Кто в окно моё стучит -
То ли совесть, то ли чёрт, то ли тать.
Я запутался уже,
Что же хочется душе :
То под камень заползти, то летать...

...Сосчитал свои грехи,
Их отпели петухи,
Вон, и солнышко в тумане встаёт.
В поле выпадет роса,
Зазвенит в траве коса,
До обрыва доползти - и в полёт...

На сто грамм делов...

Помотала жизнь
Так, что - ух! держись! -
А в беде крепись,
Пей да веселись.

И помочь не смог
Мне ни чёрт, ни Бог.
И остался я,
Весь в пылИ дорог,
На семи ветрах,
Да в трёх сосенках -
Небо в облаках,
Волос с проседью.

Эх, душа-тюрьма,
За спиной сума,
Под горою ждут
Осень да зима.

Ивы добрые -
Те заплакали,
Разбежались все
Черти- ангелы.
Все ушли к другим,
Да и чёрт бы с ним -
Поживём ещё,
Небо покоптим.

Я давно простил,
Да обида жжёт -
Что за пакостный,
Сволочной народ.
К чёрту всех чертей,
К Богу ангелов...

Выпей-да-налей -
На сто грамм делов...