Дверь
не захлопнулась
Дверь не захлопнулась.
Не щелкнул замок, не дрогнули
окна.
Не дрогнул голос, пальцы, ручка,
небо,
Потолок остался на месте, ноги
стоят твердо,
Не подкашиваются, в горле не
комок, а связки,
Во рту нет каши.
Так бывает.
Окно закрыто. Даже заклеено
белыми полосами
По мертвому дереву. Прикоснешься
– заноза.
Ни строчки грустных, все сказавших
писем, ни одного
Запоминающегося слова, даже в
памяти
Телефона нет пропущенного
звонка.
Ни общих фотографий, ни прочитанной
не мной книги,
Ни музыки, прослушанной не в
моих наушниках и не моими ушами.
Даже перед глазами нет лица,
жеста, ухмылки,
Рыданий, хохота, общих разговоров.
И даже не хочется сказать чашке,
из которой пила не я,
«Здравствуй, дорогая чашка, из
которой пила не я».
И не хочется сесть на стул, на
котором сидела не я
И представить, каково на нем не
мне.
И не хочется залезть не в мою
голову,
Где снуют из угла в угол не мои
мысли, и не мои проблемы
Мешают спать на холодной кирпичной
подушке.
И не хочется прикоснуться к тем
вещам, которых
Не я касалась. Меня это не
касается.
Не смотрю в зеркало, не представляю,
что хочется изменить,
Смотря в зеркала.
Просто у меня нет зеркала.
И не проведу задумчиво по гитарным
струнам,
И не буду рассматривать дым не
моих сигарет.
Просто нет у меня гитары
И просроченных тяжелых легких.
Раскидаю осколки тарелок и
подделку под старину –
Сервиз с нарисованным синим
платьем,
С книгой, белой рукой, под ивой,
у пруда, когда это было…
Ну, и девушкой в его глубине.
Не пруда – платья.
По углам раскидаю. Угла – четыре.
Угловатый подросток злобный,
неумытая плачем плакса,
Он – первый начал. А я - закончила.
Мне так нравится. Не исправляй
– не порть.
По углам, значит, которых четыре…
И сторон. Не качаюсь. Качусь.
| 
