*
* *
Тихий
ангел — палец к губам — оборвет разговор,
и
внезапной свободой
мы
повиты, как руки немых, завершающих спор
точкой
схода.
И
кому не хотелось хотя бы на время такой
стать
неслышимой речью,
пролетающей
паузой между словами с тоской
по
молве человечьей.
Но
страна, как и речь, то по черному ходу
идет,
то
уходит из дома.
Одеяние
с ангела, пялясь изнанкой, спадет,
словно
молния с грома.
Там
грохочет музыка на стыках раздолбанных
нот
нулевым
пересчетом.
Там
для суммы важнее не то, что считают, а
тот,
кто
поставлен над счетом.
Прозревай
в слепоту и с нечетной ноги воскресай,
догоняя
безногих
по
дороге хромой в заповеданный рай,
ставший
адом для многих.
Молча
яблоко рта разломи молодым
языком
пустоцвета.
Ветер
ширму повалит с пейзажем ночным,
но
не будет рассвета.
Вечность
— миг, неспособный воскреснуть давно,
и
От ангельских крылий,
как
в минуту молчанья, на сердце темно.
Так
мы жили.
| 
