ЗАЩИТА ПОЭТА

                       И средь детей ничтожных мира,

                       Быть может, всех ничтожней он.

                                                                          А. С. Пушкин

С детских лет избегающий драк,

чтящий свет от лампад одиноких,

я - поэт. Мое имя - дурак.

И бездельник, по мнению многих.

Тяжек труд мне и сладостен грех,

век мой в скорби и праздности прожит,

но, чтоб я был ничтожнее всех,

в том и гений быть правым не может.

И хоть я из тех самых зануд,

но, за что-то святое жалея,

есть мне чудо, что Лилей зовут,

с кем спасеннее всех на земле я.

Я - поэт, и мой воздух - тоска,

можно ль выжить, о ней не поведав?

Пустомель - что у моря песка,

но как мало у мира поэтов.

Пусть не мед - языками молоть,

на пегасиках ловких проискав

под казенной уздой, но Господь

возвещает устами пророков.

И, томим суетою сует

и как Бога зовя вдохновенье,

я клянусь, что не может поэт

быть ничтожным хотя б на мгновенье.

Соловей за хвалой не блестит.

Улыбнись на бесхитростность птичью.

Надо все-таки выпить за стыд,

и пора приучаться к величью.

Светлый рыцарь и верный пророк,

я пронизан молчанья лучами.

Мне опорою Пушкин и Блок.

Не равняйте меня с рифмачами.

Пусть я ветрен и робок в миру,

телом немощен, в куче бессмыслен,

но, когда я от горя умру,

буду к лику святых сопричислен.

Я - поэт. Этим сказано все.

Я из времени в Вечность отпущен.

Да пройду я босой, как Бас?,

по лугам, стрекозино поющим.

И, как много столетий назад,

просветлев при божественном кличе,

да пройду я, как Данте, сквозь ад

и увижу в раю Беатриче.

И с возлюбленной взмою в зенит,

и от губ отрешенное слово

в воскрешенных сердцах зазвенит

до скончания века земного.

1971