*  *  *

На Ольмином дворе, на Щековице - кости.

И здесь – борьба за власть, убийства древний прах.

Вы – миру не князья! Князь – Сатана! И бросьте

захваливать себя на киевских буграх.

Знать, в черепе змея не зря, призрев Олега,

шипела и ждала: когда ж приедет он?

Хоть столько лет прошло и прошлогодних снегов,

но и поныне «Власть – убийственна!» - закон.

Он убивал и сам, Олег, - за власть радея, -

Аскольд и Дир лежат, - прижались чужаки…

Змеёй укушен тот, кто сам был в роли змея,

убийца и хитрец варяжеской руки.

Был Вещим? Это всё лишь похвальба и враки,

что распирали дух в Олеговой груди…

Сжимают кости рук для справедливой драки,

чтоб мстить за всех полян, князья Аскольд и Дир.

На Ольмином дворе их погребли, как надо.

И моют кости им не люди, а дожди.

Земля же – стерпит всё! Ей только дайте ладу.

Пусть землю не клянут. Клянутся ей вожди…

Хоть тридцать лет греби, хоть прозябай четыре, -

но следующий князь придёт во тьме, как тать.

И нечего ловить в подлунно-клунном мире,

и нечего хотеть, считать и почитать.

У каждого свои и берега, и беды,

и войны, и враги… Одно – лишь боль да смерть.

Вдруг выползет змея, - предав земле победно

всё то, что вам дала лихая круговерть?

Мать городов встряхнёт, как камни, кости ваши…

Дела или тела, - всё перемелет в тлен…

И что потом о вас потомок дошлый скажет

на Ольмином дворе, на Киевой земле?