15 декабря исполняется 17 лет со дня смерти Бориса Чичибабина, русского поэта. 
Бори́с
Алексе́евич Чичиба́бин (9 января 1923,
Кременчуг — 15 декабря 1994, Харьков;
настоящая фамилия Полушин) — советский
и русский поэт, лауреат Государственной
премии СССР (1990), которого обычно относят
к так называемым «шестидесятникам».
Жил
в Харькове, где на протяжении трёх
десятилетий был одним из самых известных
и любимых представителей творческой
элиты города (1950-е — 1980-е годы). С конца
50-х годов его стихотворения в рукописях
широко распространялись по всей стране.
Официальное признание пришло к поэту
только в конце жизни, в годы перестройки.
Б.
А. Чичибабин воспитывался в семье
офицера, окончил школу на родине Репина
— в Чугуеве Харьковской области. Его
псевдоним взят в честь двоюродного деда
со стороны матери, академика Алексея
Евгеньевича Чичибабина, выдающегося
учёного в области органической химии
и одного из первых советских
«невозвращенцев». В 1940 г. Борис начал
учёбу на историческом факультете
Харьковского университета, но в начале
войны был призван в армию и служил на
Закавказском фронте.
В
1945 г. поступил на филологический факультет
ХГУ, но уже в июне 1946 г. был арестован и
осуждён на 5 лет лагерей «за антисоветскую
агитацию». Предположительно, причиной
ареста были стихи — крамольная скоморошья
попевка с рефреном «Мать моя посадница»,
где были, например, такие строки:
Пропечи
страну дотла,
Песня-поножовщина,
Чтоб
на землю не пришла
Новая
ежовщина!
В
тюрьме Чичибабин написал «Красные
помидоры», а в лагере — «Махорку», два
ярких образца «тюремной лирики». Эти
стихи, положенные на музыку одним из
ближайших друзей Чичибабина — актёром,
певцом и художником Леонидом («Лешкой»)
Пугачевым, широко разошлись по стране.
Уже
в 50-е годы, после возвращения из лагерей,
намечаются основные темы поэзии
Чичибабина. Это, прежде всего, гражданская
лирика, «новый Радищев — гнев и печаль»
которого вызывают «государственные
хамы», как в стихотворении 1959 г. «Клянусь
на знамени весёлом» («Не умер Сталин»).
К
ней примыкает редкая в послевоенной
поэзии тема сочувствия угнетённым
народам послевоенной советской империи
— крымским татарам, евреям, «попранной
вольности» Прибалтики — и солидарности
с ними («Крымские прогулки», «Еврейскому
народу»). Эти мотивы сочетаются у
Чичибабина с любовью к России и русскому
языку, преклонением перед Пушкиным и
Толстым («Родной язык»), а также с сыновней
нежностью к родной Украине:
У
меня такой уклон:
Я на
юге — россиянин,
А
под северным сияньем
Сразу
делаюсь хохлом.
В
начале-середине 60-х, на волне массового
увлечения поэзией, Чичибабин с успехом
читает стихи на поэтических вечерах,
ведёт литературную студию. Из печати
выходят четыре сборника его стихов.
Однако цензурный гнёт, вместе с органически
присущей Чичибабину установкой на
демократичность и его не изжитым в ту
пору революционным романтизмом, привели
к тому, что в этих книгах оказалось
немало стихов, звучавших декларативно,
вполне в духе официоза. В 1968 году, после
вторжения в Чехословакию, даже само
название сборника «Плывёт Аврора»
отталкивало читателей. 
Такая
потеря индивидуальности привела
Чичибабина к глубокому духовному кризису
(«…Уходит в ночь мой траурный трамвай»):
Я
сам себе растлитель и злодей,
и
стыд и боль как должное приемлю,
за
то, что всё придумывал — людей
и
землю.
А
хуже всех я выдумал себя…
Выход
наметился, когда поэт встретил свою
настоящую любовь («Сонеты к Лиле»). «Уход
из дозволенной литературы… был свободным
нравственным решением, негромким, но
твёрдым отказом от самой возможности
фальши». Чичибабин возвращается к работе
экономистом «в трамвайном управлении»,
пишет для себя и для друзей. Его темами
остаются любовь, природа, книги. В начале
70-х Чичибабин мучительно переживал
эмиграцию своих друзей, благословляя
их, а не осуждая:
Дай
вам Бог с корней до крон
без
беды в отрыв собраться.
Уходящему
— поклон.
Остающемуся
— братство.
В
1973 г., после появления сборника в самиздате
и публичного чтения резкого стихотворения
о «воровских похоронах» Твардовского,
Чичибабина исключают из Союза писателей.
Его ответ таков:
Нехорошо
быть профессионалом:
Стихи
живут, как небо и листва.
Что
мастера? — Они довольны малым.
А
мне, как ветру, мало мастерства.
Благодаря
прямоте и отсутствию фальши, поэзия
Чичибабина в 70-е — 80-е годы становится
известна интеллигенции и за пределами
Харькова. В годы перестройки его стихи
зазвучали злободневно, насущно, их
активно печатают газеты и журналы,
выходят итоговые неподцензурные
сборники. В 1990 г. за книгу «Колокол» поэт
удостоен Государственной премии СССР.
Чичибабин участвует в работе общества
«Мемориал», даёт интервью, выезжает в
Италию, в Израиль.
Но
принять результаты перестройки поэту
оказалось непросто. Его «стихи обходят
с неприязнью барышника и торгаша».
Чичибабин, которому были «думами близки»
и «Россия с Украиной», и «прибалтийской
троицы земля», и «Армения — Божья
любовь», не смог смириться с распадом
Советского Союза, отозвавшись на него
исполненным боли «Плачем по утраченной
родине».
Борис
давно понял своё предназначение поэта
и следовал ему до конца дней
Похороны
Бориса Чичибабина в декабре 1994 г. в
Харькове были многолюдны. 
| 
