Черный Сергей. Городские сезоны 4

Середина осени. Продолжение

6

Вот опять глухая ночь, доходяги-сны,

Растеклась багрянцем боль во скворешнике,

Запотевшее окно смолкло до весны

И глядим в него, невидяще, грешники.

Сирым лаптем не испить слезы вечности,

Не найти, задля покоя, пристанище.

И, как-будто, в назиданье предтечности

Одиночества, бежит тараканище.

Охамел, дружище, что ж ты при свете-то,

Истечёт сейчас твоё время рыжее.

Никогда не помышлял о штиблете-то,

Что он есть орудье божье, бестыжее?

Вот бежал, а вот — лежишь кверху пузиком,

Вещь в себе, вне временного скольжения,

Бывшей Витей, тараканом ли, тузиком, -

Все одно — органика разложения.

7

Не тревожь разлуку-ночь кастаньетами,

Не ищи сирени цвет в пору стылости.

Это нежность истекла над рассветами

И кому теперь нести слёзы милости?

Здравствуй, мать-тоска, в экспрессии жёлтого,

С расслоением оттенков падения,

Где, оттенка, скажем, после двухсотого,

И не слишком-то видны совпадения

И нюансы кисти флородизайнера,

В повторении картин левитановских.

А инверсия парящего лайнера

Оживляет современность русановских,

Оболоньских, будь-каких, красок осени,

Подтверждая снова: вот она, русская

Территория, а время споносили

Оглоеды, будто семечки лузгая.

8

Не дождусь никак рассвет, сны измучили

Или серость голь-ворон перелётная.

Но играет гармонист на излучине

И рояль в кустах, как мина пехотная.

Подавляя степень харизматичности

Октября, страдаю у калорифера,

С шардоне, глотая терпкость горчичности

Алкоголя, с виртуозностью шнифера.

Видишь, дуся, конформизм одиночества,

Где-то даже, уступает в вульгарности

Вариаций, типа «ваше высочество»,

В подотчетной смете комплиментарности.

Отдавая дань осенней поэтике,

Признаю, не ощущаю сакрального

В ней подтекста. Выпьем за кибернетике,

Прародительницу дня виртуального!

9

Аксиома в обольщении ближнего:

Субъективен будь в своем соучастии,

Проявляя даже чуточку лишнего

Интереса к жертве вздохов, отчасти, и

Интересам жертвы вздохов, пристрастиям,

Увлечениям, ку-ку (мелким слабостям),

И тогда, возможно, вот оно — счастие,

Кратковременное, как ода «К радости».

Поучателей полно, теоретиков,

А несчастных — вон их сколько в троллейбусах.

Вот такая вот она, диалектика

При решении житейского ребуса.

Что до осени — несчастней становимся

От одежды в этих самых троллейбусах,

Потому, наверно, богу и молимся -

Теснота, обида, злость да слюна в усах.

10

Развивая процедуру камлания

О судьбе своей, по поводу вредности

Приснопамятной страны обитания

Представителям слоев средней бедности,

Так скажу, братва: ищите — обрящете

Комфортабельный режим декомпрессии,

Не потом, когда застынете в ящике,

Фигурантом похоронной процессии,

А сейчас, пока живые и грешные

Созидатели украденной прибыли.

Вон доходы каковы зарубежные

Работяги-европейца, а вы бы ли

В революцию шагнули из колледжей-

Институтов, все одно — делать нечего

В этой грёбанной стране, да вот поридж же

Не вкуснее каши гречневой вечером.

11

Кто сбежит — того дорога окупится

Через энное количество времени.

Кто останется, да с властью залупится -

Вот тому-то, лямку сучьего бремени

Государства охреневших стяжателей

Волочить до гроба иль революции.

Да пошли они на катере к матери

Сами знаете какой, не Конфуция...

Раз привычно всё, к чему эти хлопоты

С изложением законов фактурности

Тривиального: хвосты или хоботы,

В лексиконе, выше средней сумбурности?

Видишь, дуся, лжём по мере возможности,

В обстоятельствах, не так истолкованных.

И соврамши, даже не от безбожности,

А от мелочности душ очарованных.

12

Как народ-то побежал за Пегасами!

По всему, выходит, от безысходности.

Да на муз пошел охотой с саврасыми

И борзыми, вороватой дородности...

Уточняя моноэтику крайности

Экзальтированной части собрания

Уважаемых адептов банальности,

Слабоумия и перевирания,

Признаю, как факт: имеющий публику,

Не имеет приключений на задницу,

К сожалению, но есть масло к бублику

И скоромное на постную пятницу,

Что досадное, суть, противоречие

Существующей эпохи стяжательства,

То есть, если и поёт тля непевчая,

То и пользует во все обстоятельства.

13

Не блажи, сопливый дождь, не озвучивай

Ты сомнения мои и бессилие.

Пусть покажет солнце луч, словно Гюльчатай,

Через этих тучных стад изобилие.

Чем с природой предаваться унынию,

Насвисти аллегро сонному дворику,

В унисон, с опавшим в мёрзлую, синюю

Землю небом, как назло, ветру-дворнику.

Это время, мать твою, инфлюэнции,

ОэРЗэ, ОэРВэИ, просто насморка,

Постоянно уменьшая каденции

Моционов, с нелюбезностью Бисмарка.

Ну, так сварим грог, глинтвейн, сбитень яблочный

На меду, да с перваком самовыгнанным.

И погреемся в мистерии лампочной,

Я да чарочка вина, не одна. Да дым.

14

Это время, дуся, всё-таки, лишнего

Потребления щедрот горячительных,

С уважением ненужного ближнего,

В некрасивых и весьма расточительных

Жестах русского купца-миллионщика,

Загулявшего до остервенения,

С проявлением и черта-погонщика,

И желаемого успокоения

Перегруженной души-домработницы

Будней серо-золотого томления,

Где такие, как она, дуры-скотницы,

Выступают в неглиже самомнения,

Возведя до догм эксцесса формальности,

Незаметные на уровне трезвости,

Что обычно есть в славянской ментальности

И у всей иной нажравшейся мерзости.

15

Много видимых причин ирреального

Заставляет усомниться в беззлобии

Человечества, как рационального,

Богом созданного богоподобия.

Соответственно — ли бог — сучий выродок,

Либо не было его в регистрации.

И тогда, как есть, приматовый выводок

Осчастливил землю без навигации,

Без вмешательства извне сил божественных,

Сиротою вырос род человеческий.

А богов ему суровых, торжественных,

Постепенно подогнал клан купеческий,

Дабы как-то сохранить расслоение,

По имущественным признакам, племени

И возможность управлять населением,

Прозревающим-де, время от времени.

16

Удаляясь от осенней конкретики

В сферу общечеловеческих ценностей,

Остаюсь в плену холодной патетики

И тоски её; от рыжей надменности

Увядания, страдаешь особенно,

Вроде золото, а на тебе — здравствуйте,

Ветер, дождь в лицо — все как-то озлобленно,

Раз цари природы, пользуйтесь, властвуйте.

Заколдобило Гольфстрим в полтечения -

Оберег был европейской вальяжности -

Вот теперь и их имеют значения

Показатели повышенной влажности.

Даже падал снег на Севере Африки,

Туареги удивлялись которому.

Катаклизмы, блин, а ушлые гаврики,

Будто радуясь пришествию скорому

17

Персонажа арамейского эпоса

И грядущей битвы Апокалипсиса,

Собирают мзду с доверчивых этносов

Да еще в разгар всемирного кризиса.

(Я не буду трогать Смита и Энгельса,

Экономика не наша парафия),

Вот гадать посредством аверса-реверса,

Это да, так вот, секстанская мафия

Говорит: грядёт! Подкинул — подсвечники

Зажигайте, вышло — скоро подохнете,

Как и все сейчас живущие грешники

Или праведники, так что, замолкните.

Человек, суть, смертен, значит, вселенская

Катастрофа не имеет значения

Каждой особи, но тьма индульгентская

Веры, разум до сих пор в заточении

18

Удержать пытаясь, с идолом носятся,

Аки голый в бане с мыльною шайкою,

Интенданты свечки и дароносицы,

Попрошайки, но с крестом под фуфайкою,

Золотым нательным светским распятием,

Отражает кое суть православия.

Да какая, к чёрту, здесь демократия,

Раз в тандеме церковь с самодержавием?..

Упрощая гегемонию частного

В имитации процесса деления,

С соблюдением порядка внекастного,

При отсутствии, по определению,

Амплитудной стороны центробежности

В составляющих Коперника-Лейбница...

За такое — отбивают промежности

И надолго помещают в лечебницу.

19

Не желая исходить из противного,

В обсуждении реалий нудотины

Золотого, но дегенеративного

Увяданья загнивающей Родины,

Лишь отмечу: во мы влипли во времечко,

Осень — бог с ней, а вот власть — безнадёжная.

Что не в лоб, то по лбу или по темечку,

Оттого-то это время тревожное,

Что предчувствуя смрад междоусобицы

И опричнины разгул государственной,

Суждено, то ли скворцам уподобиться,

То ли есть с руки сей нечисти барственной.

Что, отнюдь, не выбор есть, а отсутствие

Минимальных прав, свобод населения.

Так что, дуся, вспоминайте напутствие

И готовьте лыжи к переселению.

20

Маргиналы наши, горе-правители

Побираются по миру, как нищие,

Мол, подайте на дворцы и обители.

И обычно, свысока так, глазищами:

Мы откат вам, мол, процент соучастия

В разграблении кредитов доверия.

Да и в этом суть сей власти-безвластия,

Что посредственность на крахе империи

Повылазила, как блошки-навозники,

Как клопы кровососущие, мелкие,

А по сути — маркитанты-обозники,

Мародёры, свои щупальца цепкие

В раны загнанной страны запустившие,

Впившись так, что снова кровопролитие

Ждёт страну, с бандитами согрешившую,

В искупление позора события.

21

Данность в том и состоит, что приходится

Эту данность принимать откровением,

Как казанскую, с мазнёй богородицы,

То есть, доску с золотым напылением.

Выдавая за действительность мнимое,

Вырываешься из сущей реальности;

Интернет ли, церковь ли неделимая, -

Избавление, а смысл виртуальности -

В ослаблении мыслительной функции

Массы особей клиента разумного.

Забивая в котелок фразы куцые,

Управляемого и не безумного

Индивида, получаем покорное

Слабовольноработящее общество.

Вот такое наше время позорное -

Рабство то же, с новым именем-отчеством.

22

Светлым танцем жухлых листьев навеяло

Не на две беды, на треть аллегории:

То ли птица-козодой ночью блеяла,

То ли сон сморил не той категории,

Но осталась память гнусно томящая,

Пусть не память, а наитие подлости,

От исходной правоты настоящего

В недоношенной своей безысходности,

Извращённой в цепь последствий грядущего

Понимания причин разногласия

Человека, как субъекта живущего

И творящего свои безобразия

В середине ли, на самой окраине

Этой осени, разящей болотиной,

На просторах Украины-развалины,

Остающейся по-прежнему Родиной.

23

Время тёплого предзимья истоптано,

А зелёная щетина проклюнулась.

Только вспомнил о сударыне — вот она,

Накатила, навалилась, насунулась,

Белогривая кума, стерва-горлица,

В одночасье, да не очень опрятная:

Слева вьюжит, но дождит справа, в поллица,

Грязь и слякоть, как махра самосадная,

Вперемешку снег с песком на обочинах,

Соль разъела до асфальтовой серости

Наледь, полугололёд белой вотчины,

Ненакатанной, двухдневной неспелости.

Знать, выходит, рыжеблуда преставилась.

Помянём добром и стопкой покойницу.

Ночь прошла, свеча сгорела, оплавилась,

Может это всё когда-то и вспомнится.

24

Разложить по полкам жёлтые месяцы,

Мысль была, да лень выстраивать новые

Идиомы временной околесицы,

Подбирая в лексиконе кондовые

Слоги русского бояна-сказителя,

Гусляра, а паче — старца-былинника.

Ой, вы, критики мои, композрители,

Извините за стилистику циника,

За кликушество, надломы и выпады,

Не всегда, увы, формальную логику -

Намечая вход, похеривал выходы -

И за тон, похожий на педагогику

Домотканного разлива провинции, -

Извиняйте, хоть плюясь, но и милуя,

За длинноты данной лиропетиции

И за осень эту драную, стылую.

* * *

P.S. Если едет поп-кумир вдруг на поезде -

Белобрысые бегут за вагонами,

Чтобы хоть букет вручить этой поп-звезде

Да побыть под ним ночными мадоннами.

16.10-02.11.2010