ЛенКа Воробей. Война
Когда
война
…когда
война ложится на бочок,
поев
на ужин квашеных медалей,
к
ней не приходит серенький волчок...
Она,
перечитав свои скрижали
и
выпив сто из крепких слёз и слов,
как
пьяная, обрушиваясь ватно,
сама
себе желает – «сладких снов…»
…а
снятся только – всполохи и пятна…
Хоть
каждый день распевка и мечта,
/но
ей, который век не светит «грэмми»/
От
голоса осталась пустота…
Под
языком эбеновая темень…
А
детский смех уходит в шум и фон
и
как она не силится… всё реже,
её
заиндевевший граммофон
записывает
только - стон и скрежет.
Война
моя… война моя… война…
Красавица
из миллиардов масок,
её
тошнит от красного, она
кричит
– «ну, неужели больше красок
нет
в этом мире!!! … или только мне
размешивать
багровое с багровым?!»
-
Да-да,
мой друг… вся истина в войне…
-
И
выпадает с радостью бубновой
пугающая,
чёрная вина,
рассыпанная
злобность, как веснушки.
Её
незагорелая спина…
/с
каркасом, как под кофтой у старушки/
И
впала грудь, и сузились зрачки,
есть
в этом что-то скудное и дьячье,
но
мира и спокойствия толчки
творило
сердце… крупное… телячье…
Когда
война ложилась на бочок.
Когда
сверчок как бешеный пиликал.
Война
– не пропасть… только лишь – сачок.
Ловец
печалей, скрежета и крика.
Нет
– типов, разновидностей… война –
заключена
в едином копирайте,
и
вот сейчас, покуда спит она –
рожай
бегом…!!! Растите… умирайте…
Любите
на изломе, потому
что…
кто его…. когда ещё придется………….
Покуда
Бог не разбудил Войну,
не
усыпил, разбуженное солнце,
закинут
в небо радужный крючок,
макуха
звёзд и лунные оладьи,
война
храпит, не отлежав бочок,
моей
недозаполненной тетради
и
ты там где-то спишь, напившись в крик…
Да
потому что пофиг нынче Гебе.
Лови
момент…секунду ...случай …миг…
И
назначай свидание…
На
небе.
Письмо
посв*
Это
чудо… но мы не вмещаемся… не в конверте…
Я вру, как дышу: ты не думай, что мы
попрощаемся, если «здравствуй» тебе не
пишу. Ничего не намыслив плохого ли,
нехорошего,скверного пуд…/ведь и Бог
сочинял в меланхолии зарисовки на темы
Иуд/
Негодую
на ниточку месяца… Все слова, не иначе,как
– зуд. Так не скажешь тому, кто повесился:
« ну и что развиселся ты тут?!» И нутро
обогрев обходимое, так вздыхаешь, как
будто бы прав: хорошо, когда рядом –
родимое… и живое… и лезет в рукав…
С
шелухой, мелочами и крошками и со всем,
что там есть… и петлять с ним, бежать,
и сцепившись ладошками - одну целую цепь
составлять. Затирая кликухи и звания,
очертания гор, берегов, у цепи этой нет
- ни названия, ни состава, ни видимых
швов.
Но
железом всё пахнет – свободное и идёт
со свободой вразрез: Это чудо… но чудо
– расходное, не вошедшее в список чудес.
Вот
такая вот штука наборная внушена нам и
в нас внедрена: жизнь, всего лишь - вокзал
и уборная и ещё в перерывах – война.
Этот круг неустанно сужается и всё
меньше ячеек и сит: кто стоит, кто летает…
кто мается…кто/ прости меня Боже/ висит…
Облака,
небеса, с прилагательным… успевай
только фокус разверсть… Ведь и солнце
мы мним – обязательным… потому что оно
– просто есть!
Потому
что уже загарпунено, чтобы греть наш
безрадостный трюм… /есть и в этом большая
изюмина, только мало кто любит изюм…/
Я
пишу тут… грохочет, как бричечный
карандаш, завалившись на бок… Я могу…
если хочешь и в спичечный, целый мир,
запихнуть, коробок, но двоится так всё…
трафаретится… /хоть и конченый я
интроверт…/ не могу я - желание встретиться,
запечатать в бумажный конверт… Всё так
– немо, и ватно-беззвуково… и как будто
бы щиплет глаза… Не могу… при обилии
буковок - ничего никому рассказать.
Парашютом нечаянным виршество не
раскроется там, где спина… Ну а значит
продолжится пиршество… и вокзал… и
клозет… и война…
Чудеса,
это всё - издевательство…
Лебедой
порастёт лабуда… Потому что уход –
доказательство, что и мы приходили сюда!
Где-то выше покруче учёные нас проводят
бухлом и тортом, чтоб, как рыбки из вод
извлечённые свою волю хватали мы ртом.
А
где воля, там - солнце и курочка… и
письмо..и конец шабашу…
Ты
не верь мне… ты ж знаешь, я – дурочка…
Да
к тому же я вру, как дышу.
Не
стреляйте в моего журавля
Вот
и ты…вот и мы…вот и мне…
Нет
в прицеле винтовки тебя, белоснежный
мой стерх…
Так,
живыми синицами, громко торжественно
каясь,
постигаю
последние списки ушедших наверх,
между
строк безуспешно найти своё имя пытаясь…
Я
горда, что свободен полёт твой, средь
боли и смут!
Ты
не ласточкой ближе к земле – дождевая
примета….
Даже
если за нами сегодня тихонько придут,
ты
даешь мне надежду на «небо», на «угол»,
на «гетто»…
Каждый
день будет Бог зарисовывать в небе твой
крик
и
я буду его покупать по двойному тарифу…
Осужденным
на вечность так трудно беречь просто
–миг,
мы
его в «дурака» проиграли седому Сизифу….
Он
сказал: «камень Мой, это глобус… Послушай
как бьёт -
его
пульс, под корою наплывшего вечного
вето»
/и
ложилась она… и ложилась… щекою на
лёд,
безуспешно
пытаясь понять, где же сердце макета…/
Прилетай
мой журавлик, я больше уже не могу….
К
тем, чьи руки еще коротки и кто плавает
мелко.
Нам,
Великие - мёртвых синичек притушат в
рагу
и
к столу подадут в показательно мелких
тарелках…
Вот
и ты… Вот и мы… Вот и мне – очень дался
тот верх!?
Было
гетто засвечено светом, где падала в
пыль я…
Этот
крестик прицела не крест, белоснежный
мой стерх!
Этот
горб – не болезнь, там храню запасные
я крылья…!
__________________________________________________
*
В
этом шалом и тупом – «ля-ля-ля»
Я
хотела вам сказать лишь одно -
Ешьте…пейте…
Бейте,
бля, хрусталя… Но,
-
когда
в сердце продырявится дно -
…………………………………. не
стреляйте в моего журавля…
Война
/пошли
я покажу…/
Нет
веток и окна, есть лавки и розетки
Нет
нежного тепла, зато – колючий плед.
Сидит
моя война, запутавшись в виньетке
Оплаканных
– «нельзя», предотвращённых «нет»
Моей
войне легко распутаться, не сдаться…
Как
вырвать из груди колючих истин ком
И
подойти к тебе, так близко, чтоб касаться
-
Твоих
молчащих губ, звериным языком…
Одним
из зимних утр, по девственному ранним,
Не
говоря о снах.… Вообще не говоря!
Так
близко чтоб ожечь, чтоб спутаться
дыханьем
В
мудреные узлы. И кинуть якоря…
Крылатая
любовь – потомственная птица,
Не
надо на плечо.… Срывайся и лети!
Мы
не хотели стать, мы жаждали случиться
Однажды…
Просто так.… Стрястись.… Произойти…
Закусывают
боль - медалью за отвагу
и
давятся чертой, итоги подводя…
Да
взять бы каждый флаг…
…и
каждому по флагу!
…и
каждому по другу!
И
только мне – тебя!
Нет
плети и брони. Мундштук и рубашонка…
Нет
писем и звонков. Сирена да листы
Исписанные
мной, искомканные звонко,
Дурацкие,
как быль… простые, как кресты.
Предписано
молчать всем вышедшим из мрака,
Нас
могут сосчитать по тонким голосам…
-
гербарии… гербы…гробы – рычать и
плакать
И
гладить свою брань по жёстким волосам…
Пошли,
я покажу…. Переплетая пальцы,
Тропинкой
обогнём нерадостную мглу…
-
Пусти
меня вперёд! Мне хочется нарваться!
Игла
войдёт в меня, а ты войдёшь в иглу…
-
Там
будем пить вино со дна пробитой каски,
Друг
другу по земле её передвигать….
И
горькие стихи, и приторные сказки,
На
разных языках безмолвно понимать…
Немые
мысли снов. Обитель опечаток.
Твой
молчаливый взгляд.… В преддверии меня
-
Неуловимый
след, палящий отпечаток,
В
созвездии любви – пощёчин пятерня…
Пошли
я покажу навеки осуждённых,
Подныривай
со мной под красные флажки!
Здесь
можно убивать своих непобеждённых,
А
гильзы…
Посадить…
в цветочные горшки….
Нет
времени и сна. Есть бесконечность круга…
Нет
вечного огня…
Непостоянство
стуж.
Сидит
моя война, ничейная подруга,
Найди
её, прошу… сыщи… обезоружь…
Нет
музыки меж сфер.… Любая нота – кода.
Я
покажу!
Хотя…
не надо…
Отпусти…
Фамилия
одна у нашего народа -
Нас
много,
Чтоб
убить…
…и
мало, чтоб спасти…
Пятиконечным
утром
Пятиконечным утром. В рытвинах сна…
кочках…
Мазы
твои, солнце… антитузы… тезы…
Режешь
лучом штору в трогательных цветочках,
будто
бы ждёшь – небо… выплеснет из порезов.
Выплеснет
и утихнет птичий и человечий,
чтобы
тревожно долгий, тонко-паучий шорох
выдал
неосторожно - вздрогнувшие плечи,
синюю
дискотеку двух пролетевших «скорых»
Так
что и не услышит плача на заднем фоне
слишком
нарядный город. Башни твои… Штольни.
В
неуловимом…- словит… в каменные ладони
-
Первый
припадок грома.
Обморок
колокольни.
Те,
кому и не нужно… кашек твоих… речек…
Сядут
в свои трамваи. Их повезут на базу.
Первые
пассажиры стрижены под овечек…
Им-то
не заблудиться… их-то отыщут сразу…
Им
же за это Волю. Воду. Еду и плату.
Маму,
сестру и брата. Пару отцов в наборе.
Только
не нам с тобою чистить калоши статуй…
Правда
же, моя радость? – мне улыбнулся горе -
Город.
Глаза
– ямы. Градом побитый готик.
Люк
ковыряет тенью… солнышко тулит мраку.
Милая
подворотня щерит кровавый ротик,
чтобы
не возвращались кушать свою собаку.
Левой
щеке?! – хватит. Правой - не расколоться.
Даст
со всего размаху… мало бы не казалось…
Гребень
лучей первых… нет… - пятерня солнца,
чтобы
причёска ночи птицами разметалась.
Верю
– не верю?! Игры… с качеством «адидаса»
где
и по шву вряд ли… небо, что над тобою…
Примет
твои окошки… вырванные с мясом
этим
внезапным ветром… в каменном недострое
-
мы
уже чьи-то...слишком...
Нас
уже не отсудят.
Не
уведут, толкая маленьким пистолетом…
-
Где-нибудь
на Победы*. Где меня ещё любят.
Кое-кто
даже очень. Я не хочу об этом.
________________________________________
зарисовка
02
*пр.
Победы – улица в городе Харькове, на
которой я жила до 2003
Персональные сайты автора
Добро пожаловать в небо ЛенКи Воробей
ЛенКа Воробей. Сервер Not founder или Какая разница
© ЛенКа Воробей, 2012
© При оформлении страницы были использованы иллюстрации Кларенса Картера (2), Руди Гигера (1), Татьяны Ермолаевой (1), Елены Капустиной (1)