Есть ли люди, которые не стоят любви, в которых любить нечего?
Валерий Т., 41 год, инженер-связист, занимается, конечно, IT-технологиями, потому что чем еще можно заниматься. По крайней мере, это он так определяет свой род занятий. На самом деле, конечно, больше пьет пиво, сидит в Интернете, глядя различные онлайн-трансляции, понемногу занимается любительским спортом, находя в этом самореализацию и подобие высокой цели, без которой в жизни жить нельзя, много спит, любит хороший дорогой кофе в зернах и другие мелкие черты стильной жизни, но только черты.
Его жена живет с ним в одной квартире. На самом деле, она ему уже не жена, они развелись, но от признаков жены у нее осталось главное, единственное, что она умела, как жена – хамское обращение. С чужим человеком она так не разговаривает. Когда она говорит по телефону с посторонними, она вся шелест и лепет. Когда она говорит с ним, она вся визг и скрип. Она потеряла право на это вместе с разводом, но не заметила этого, вернее, присвоила его себе сама.
Квартира большая, полы выстланы деревом, и кухня уютная. Правда, пригласить сюда кого-то затруднительно, потому что из коридора, из-за полузакрытой двери, будет остервенело скрипеть она… Но жить где-то надо. Разменивать квартиру – еще головная боль и потери. Поэтому они живут вместе.
Он показывает себя философом. Он говорит, что ему уже все равно, не дернув даже уголком рта, когда из-за полузакрытой двери доносится ее остервенение. Он держится сурово и мужественно, красивый крепкий подбородок, стальные глаза, т.е. блекло-серые в тени и голубеющие на солнце. Сейчас он разговаривает отрывисто и сурово, неизвестно, всегда ли это было ему свойственно, или жизнь заставила, или это подражание кому-то.
Конечно, это не самая счастливая, хоть и довольно обыкновенная жизнь. Конечно, он довольно заурядный человек. Несмотря на все оригинальные черты, которые он предъявляет, манеры и фразы, понятно, что это уже было где-то в мужском журнале или популярном кино. А что под ними, под этими фразами?
Там можно найти трогательное. У него ведь только подбородок суровый, и первые пятнадцать минут общения. Если общение продолжится дольше пятнадцати минут, что свойственно, конечно, далеко не каждому, а довольно редкому общению, то тут, то там, как подернутые ряской «окна» в болоте, проявятся податливые места. Он уже не будет мерить все своей меркой, он незаметно возьмет твою. Что журнальность и популярный фильм? Их так легко простить: ему же надо было чем-то прикрывать срам, ведь чего стыдиться, находиться всегда, а чем гордиться, ты попробуй-ка ему дать! А если дашь? Если найдешь? Тогда крепче любви не найдешь точно.
Жесткие волосы и ямочка от ветрянки на левом виске, ногти лопаточкой и угловатые, грубые мужские колени; склонность к тому, чтоб пособирать грибы и потом посидеть молчаливо, глядя куда-то на запад; умение прекрасно разбираться в колбасах и прочих полуфабрикатах. Ты еще только гадаешь, съедобно ли это, а он уже уверенно берет самый приличный экземпляр. Это – врожденное, он – ходячая химическая лаборатория! Полюбишь – и не перепутаешь его ни с кем. Он один такой на всем свете.
Анна К., уже целых 28, а все еще не замужем. Работает на заводе, на настоящем заводе, словно в старые добрые времена! Уже 6 лет живет вне дома, в чужом городе, который не стал родным, на съемной квартире, которую нельзя назвать домом.
Зачем она это делает? Да кто его знает. Она как-то училась, чтобы работать, а выучившись, пошла работать, потому что училась. Может, поэтому она не замужем? Она ведь сначала только устроилась, а потом из младшего помощника лаборатории только стала старшим, в общем, жизнь налаживалась. Правда, скоро 29.
Она говорит: «Мне нравится путешествовать». Движение в пространстве дает видимость содержания. Словно ты не просто так провел этот день, сидя на месте, а совершил некое дело. Она не очень понимает места, в которые приезжает. В них она видит только достопримечательности. На самом деле, она совсем не хочет путешествовать.
Не слишком она симпатична. Мелкие, собранные к носу черты, обычные волосы, прямые, не длинные, не короткие, кожа смуглая, нормальная – в том смысле, что ей нужно покупать крем «для нормальной кожи». Но – женственна. Не врожденно, не полностью врожденно, выстраданно жизнью, и уже с чертами взрослой сухости, без того девичьего мления и росы, которые берутся ниоткуда, а потом незаметно пропадают, – но женственна. Этим повеет сразу, как только переступишь порог помещения, за которым будет она.
Она не слишком умна, чуть рассеянна, «отдалена» от «мужских дел» (техника, рыбалка, компьютерные игры – что угодно), но всегда вежливо и подробно интересуется ими, хоть слушает не очень внимательно. Зато всегда знает, где что лежит в помещении, даже если провела в этом помещении чуть больше трех часов. «Елки-палки, где мои ключи-шестигранники?» - «Слева на столе, за коричневой папкой».
Хуже всего, что она не только путешествовала, но и посещала психологические семинары и тренинги. Там нужно было и за три минуты определить собеседника десятью ключевыми словами, и нарисовать маркером на доске уровни своих проблем, и учиться не участвовать в крысиных бегах. После тренингов оставалось легкое рассеянное головокружение и мечта о чем-то непонятном. Когда она потом не знала, что делать и куда девать руки, она вспоминала обрывки психологических семинаров.
Когда она помнит о психологических методиках, она невыносима, в глазах неподвижность и в действиях – программная бессмысленность, как в танце пчелы, который танцует не она, а все 150 миллионов лет пчелиного рода. Но вот она отвлеклась, позабыла о методиках, и стала поникшей и уставшей. И в этот момент так хочется ее полюбить…
Потому что она не обнимает, а приникает, как рябина к клену в старой песне. Она не считает, что ты ее недооцениваешь, потому что она не подсчитывает свою цену. Голос не резкий, его можно не расслышать, когда много людей, но такой мягкий и округлый, что даже паспортное имя, произнесенное им, звучит как ласка. На собранных к носу чертах лежит тень лукавства. С ней не зазнаешься: она смотрит так прямо, и зазнайство так скользит мимо нее, не задевая, что в нем отпадает всякая необходимость. А если исчезнет необходимость все время позиционировать себя и старательно ценить ее, останется только спокойствие и любовь, и ясный горизонт на все обозримые дни вперед.
Игорь М., 24 года, художник и музыкант, вроде бы так, навскидку, по этим формальным признакам – тип, любимый женщинами. Но это в теории, на практике женщины чаще предпочитают других, да и если он был хотя бы хамом, а он – скромный музыкант и идейный художник.
Одержим идеей возрожденческого гуманизма и раскрытия личности. Отрицает общественные и государственные институты, все негласные традиции современности, как косные и самодовлеющие. Демократию, права человека и т.п. считает наступлением нового средневековья с новыми отрядами инквизиции и мечтает бороться против них. Не пьет, не курит, ест много чеснока и мяса, воспитывает в здоровом теле здоровый дух. Причем все это делает искренне.
Проповедуя гармоничное счастье, сам он несчастлив. Талантлив, но мир не приходит к нему за его творениями, а сам лезть на рожон он не умеет. Хорошая девушка сделала бы из него человека, просто дав ориентир, светлую точку, которую видно в темноте, но где ж такую взять.
Меня спрашивала одна: «Что, у меня с ним получится?» - нет, конечно. Тебе нужно, чтоб отношения были удобными. Разве ты станешь искать его самого через все его обстоятельства? Его нужно понимать. А разве ты захочешь тратить силы на понимание?
Не послушала. Конечно, ничего не получилось.
А в нем есть, что найти. И нескладность его мила. Попробуй обратить его внимание на то, что от запаха чеснока помогает зубная щетка, потому что это не приходило ему в голову, а если что-то от запаха и останется – можно тоже погрызть чего-нибудь острого, даже полезней для здоровья получится. Его ботинки 46-го размера в углу – настоящая достопримечательность. Он носит их года по три, когда их пора выкинуть через три месяца. Разве за одни эти ботинки не стоит полюбить?
Потому что любишь человека не за то, что есть в нем; любишь той любовью, которая есть в тебе. И чем больше ее вложишь, тем крепче и единственней она будет.
Есть только люди, у кого любить нечем.
|
