* * *
На
Ольмином дворе, на Щековице - кости.
И
здесь – борьба за власть, убийства
древний прах.
Вы
– миру не князья! Князь – Сатана! И
бросьте
захваливать
себя на киевских буграх.
Знать,
в черепе змея не зря, призрев Олега,
шипела
и ждала: когда ж приедет он?
Хоть
столько лет прошло и прошлогодних
снегов,
но
и поныне «Власть – убийственна!» -
закон.
Он
убивал и сам, Олег, - за власть радея, -
Аскольд
и Дир лежат, - прижались чужаки…
Змеёй
укушен тот, кто сам был в роли змея,
убийца
и хитрец варяжеской руки.
Был
Вещим? Это всё лишь похвальба и враки,
что
распирали дух в Олеговой груди…
Сжимают
кости рук для справедливой драки,
чтоб
мстить за всех полян, князья Аскольд и
Дир.
На
Ольмином дворе их погребли, как надо.
И
моют кости им не люди, а дожди.
Земля
же – стерпит всё! Ей только дайте ладу.
Пусть
землю не клянут. Клянутся ей вожди…
Хоть
тридцать лет греби, хоть прозябай четыре,
-
но
следующий князь придёт во тьме, как
тать.
И
нечего ловить в подлунно-клунном мире,
и
нечего хотеть, считать и почитать.
У
каждого свои и берега, и беды,
и
войны, и враги… Одно – лишь боль да
смерть.
Вдруг
выползет змея, - предав земле победно
всё
то, что вам дала лихая круговерть?
Мать
городов встряхнёт, как камни, кости
ваши…
Дела
или тела, - всё перемелет в тлен…
И
что потом о вас потомок дошлый скажет
на
Ольмином дворе, на Киевой земле?
| 
