Робин Гуд отстреливает бумажные
самолетики на лету.
/Поезд твердит свое неустанное
ту-туууу-ту-ту/
Она вышивает крестиком и говорит
тихо, несмело:
"Милый, даже Джон подтвердит,
это совсем не дело".
Он хмурит брови, проверяет тетиву,
натачивает стрелы:
"Вот и идите оба, мне это до
смерти надоело".
Робин выходит из дому, целится
в яму, бьет по кроту.
/Поезд набирает обороты:
туту-ту-туууу-ту-ту/
Он смотрит под ноги и ворчит:
"Значит, Джон. Джон.
Старый предатель, паршивый трус,
дурак, пижон!
Я по таким лупил из рогатки. Джон!
Глуп и смешон!"
Робин крут. Робин небрит. Робин
мешает чай ножом.
Робин в ярости: она распорола на
занавески фату!
/Поезд не уклоняется и в тон ему:
туту-ту-туту/
Он ломает ветки на ходу: "мерзавец,
хитрец, плут!"
Она режет на кухне лук. "Ок,
чтоб вам всем, гуд!"
Робин вытаптывает новые тропы,
новый маршрут.
Робин надеется на себя и немного
на Страшный Суд.
Робин не склонит голову ни перед
кем. Только на рельсы.
У него не осталось выбора, пути
отступления, "если".
Он плюет на все и всех, будто на
сегодняшнюю манту.
Поезд произносит финальную:
"ту-ту, господа, ту-ту".
| 
