Данный текст используется
в качестве справочника при анализе
подробных критических разборов
сетературных текстов по пп. 1.1 (трактовка
Темы) и 1.2 (трактовка Идеи) модифицированной
методики Альтова.
ЭПИГРАФ: «…Тема и идея
произведения должны формулироваться
внешним экспертом, не имеющим отношения
к тексту, легко и естественно, без
организации с автором длительных
словесных баталий по типу «сам дурак»…».
Один из основных приемов
познания мира - сравнение. Но труднее
всего сравнивать и оценивать – естественно
- произведения искусства и литературы.
Как правило, каждый оценивает их,
руководствуясь собственным опытом,
своими собственными вкусами и
пристрастиями. Более того, распространено
мнение, что оценить произведение
объективно просто невозможно. Как же
быть? С одной стороны, по прочтении
текста мы его неизбежно оцениваем, а с
другой - мнений о прочитанном столько
же, сколько и читателей! Нельзя ли
выработать систему экспертных оценок,
которые дали бы возможность сравнивать
различные произведения по одним и тем
же критериям? Ведь оценивают таким
образом судьи выступления по художественной
гимнастике или фигурному катанию...
Методика Альтова – как
раз и предназначена для «формализации
впечатлений». Чтобы ничего не упустить.
Чтобы не смешивать всё в кучу. Чтобы не
путать Божий дар с яичницей.
Цитата из раздела
Методики «Общие положения»:
«…Один из недостатков
«обычного» рецензирования - отсутствие
четкой формулировки темы и идеи текста.
Сие, свое видение,
подразумевается, трактуется в ряде
косвенных замечаний, реплик и фраз. Но
отсутствие четкой формулировки ставит
автора по отношению к рецензенту ,
окончательно и бесповоротно, в весьма
невыгодную позицию. Прием «ну, Вы
понимаете, что я хочу сказать…» - сродни
удару ножом в спину. Сказать «не понимаю»
- значит выставить себя дураком, «понимаю»
- и остаться в том же состоянии
«догадывания», информативность коего
– чистое zero. Еще хуже откровенность
сомнений рецензента в своих способностях
зафиксировать тематическую направленность
или форму текста, а также обороты вроде
«тема - вполне-е-е» (либо «тема не блещет»,
знак - не суть важно). На подобные
замечания, да еще поданные в виде
вступления, автор вполне вправе
отреагировать следующим образом: «О
какой теме идет речь, милейший? Вы разве
ее сформулировали?»
Сие вовсе не мелочные
придирки. Профессионализм рецензента
выражается, помимо прочего, и в усвоении
элементарных технических приемов.
Способность четко очерчивать предметные
области и формулировать претензии –
не самый последний из них. Для сомневающихся
предложу следующее упражнение: берете,
наугад, десять текстов и формулируете
для каждого тему и идею, но так, чтобы
не услышать в ответ «Чего? Что за фуфло
ты мне несешь, родной? Да ты меня в упор
не понял!». Не такое уж и простое действо.
Уверяю Вас…».
Иными словами, первое,
что должен сделать потенциальный
рецензент – дать своё видение Темы и
Идеи произведения. Чтобы расставить
все точки над "и". Чтобы отделить
мух от котлет. Чтобы сказать автору –
ещё до начала разговора: «Уж не знаю,
батенька, чего Вы там несли читателю из
«разумного, доброго, вечного», а я, вот,
узрел – следующее».
Здесь ключевой момент
«…а я, вот, узрел следующее…». Спор о
том, что «боле прав» - в данном случае –
бред сивой кобылы. Всё зависит от позиции
автора, от того, каким образом оный автор
отвечает на три простейших вопроса:
Вопрос 1. Имеет ли право
«непризнанный автор» (или «широко
известный в узких кругах») проводить
параллели между собой и, скажем, Ницше
и Достоевским, и – на основе данного
параллелизма – глаголить о необходимости
«дорасти читателю до уровня текста»?
Этот самый параллелизм – должен быть
«узаконен» массовой аудиторией, или
автор – на основании субъективного
восприятия «самого себя» - может не
утруждаться мнением оной аудитории?
Вопрос 2. Может ли
читатель «непризнанного автора» –
теоретически – быть не правым в споре
«нравится – не нравится», «понял – не
понял», «воспринял – не воспринял»?
Ежели автор выставил своё творение на
публичное обозрение, без каких-либо
авторских ремарок о составе аудитории,
для которой оное творение предназначено,
на чём основаны потенциальные утверждения
«не нравится – не читайте»? А как оценить
– не читая?
Вопрос 3. Правомочен ли
автор ответствовать на критические
замечания по поводу небрежности
оформления (неверных данных, неоднозначности
трактовок и т.п.) - в стиле «не придирайтесь,
вникайте в суть, эти мелочи может
исправить любой корректор»? Не есть ли
подобные «ответы» завуалированное
оскорбление читателя?
Ибо ключевым аспектом
проблемы – как для сетевого автора, так
и для сетевого читателя – является
единственный: цель «пришествия»
сетератора в сетературу.
Ибо сетература – всего
лишь – мастерская. Полигон, где
«страждущему душой» предписано
«претерпеть вся тяжкие», дабы не
переносить в реал период неизбежной
боли. А то, что он будет – сей период
«неизбежной боли» - это, как говорится,
«к бабке не ходи». И у авторов и у
"рецензентов". Мастерская - она и
в Африке мастерская. Ежели есть желание
«учиться литературе должным образом»,
на собственных ошибках, оная виртуальная
боль – много слабее её реального аналога
в реальных издательствах, литературных
студиях, мастер-классах и т.п. Ежели
окромя мифического «признания» других
желаний нет, то сие – не к читателю, сие
- к психиатру.
Из энциклопедий :
1. «...Тема - это то, что
писатель изображает, идея - это то, что
он хочет сказать об изображаемом, оценка
его. Точнее, идея - это то, что писатель
говорит и самой своей темой, непосредственно
изображаемым кругом жизненных явлений,
их выбором, а также и тем отношением к
жизни, которое он хочет вызвать у читателя
и которое может быть шире того, что
непосредственно изображается в
произведении…".
2. "…Идея художественная
- обобщенная, эмоциональная, образная
мысль, лежащая в основе содержания
произведения искусства…».
То бишь одно дело –
ХОТЕТЬ СКАЗАТЬ, и совершенно иное –
УМЕТЬ СКАЗАТЬ. Разница восприятия автора
и рецензента (читателя) пролегает отнюдь
не в области «нравится – не нравится»,
«понял – не понял», «воспринял – не
воспринял». Отнюдь. Оная область –
совершенно иная, а именно: «получилось
у автора – НЕ получилось у автора».
Посему проблематика
трактовки темы и идеи – первая в ряду
проблемных вопросов оценки текста. Не
единственная, конечно же. Но – первая.
При этом необходимо отметить, что с
практической точки зрения проблематика
низкого уровня идентификации темы
текста принципиально отличается от
сходной проблематики низкого уровня
идентификации идеи. Ежели идею текста
у «непризнанного автора» вполне реально
не обнаружить вовсе, то ситуация
отсутствия темы – теоретически
невозможна.
Применительно к теме
имеют место быть три чисто технических
момента, снижающие эффективность
идентификации.
Момент 1. Жанр и Тема.
Подавляющему числу
сетераторов свойственно путать тему и
жанр, а также – совершенно неоправданно
- предполагать, что жанровая идентификация
и предшествует, и предопределяет
идентификацию тематическую. Весьма
расхожее заблуждение.
Оные понятия связаны
– лишь опосредованно. Набор возможных
тематических плоскостей определённого
жанра вовсе не накладывает никаких
ограничений на весь спектр оных
плоскостей. Любая тема может быть
реализована в рамках любого жанра.
Просто в случаях возможных «межжанровых
пересечений» результирующий текст
будет МНОГОЖАНРОВЫМ. Именно таковым
образом появляются на свет «мистическая
мелодрама», «комедия с элементами экшена
и детектива», «трагикомическая басня»
и т.п. Я вовсе не хочу сказать, что жанр,
как таковой, совершенно не важен для
процесса оценки текста. Важен. Но не в
данном контексте.
То бишь жанровая
идентификация текста никоим образом
не ограничивает тематическую идентификацию.
Никоим образом.
Более того – как раз –
наоборот. Из формулировки темы должны
быть полностью исключены «жанровые
экивоки» типа «комедия положений из
студенческой жизни». И автор и рецензент
(читатель) должны уметь формулировать
тему кратко, чётко и конкретно. Ибо сие
– один из основных параметров «авторской
самоидентификации» по отношению к
«читательскому окружению». Трактовка
темы должна начинаться либо с
существительного (прилагательного+существительного),
либо с глагола, исключая всякие «как
казаки в футбол играли». При необходимости
– должны быть указаны временные,
социальные, половые и прочие необходимые
ограничения. Примеры:
- Аспекты мужского
либидо;
- Аспекты европейской
политики конца XXVIII-го – начала XIX-го
веков в контексте «монаршего восприятия»;
- Мифотворчество
примитивных сообществ. Предметы обихода
более развитых в технологическом
отношении цивилизаций – как основа
религиозных культов;
- Реалии второй мировой
войны и связь времён.
Именно так - кратко,
чётко и конкретно.
Момент 2. Идея и Тема.
Подавляющему числу
сетераторов свойственно путать идею и
тему, а также – совершенно неоправданно
- предполагать, что идейная идентификация
вполне может заменить идентификацию
тематическую. Весьма расхожее заблуждение.
Типичный пример –
взятый из реального диалога на одном
из сетературных сайтов:
Рецензент: «…Прекрасный
пример лирического произведения на
базе библейской тематики….».
Автор: «…Никакой
библейской тематики у меня нет. Это
просто мои переживания. Личные….».
А в тексте – как раз –
«Бог», «монах», «пророк» и т.п.
Автор – может себе
предполагать «в качестве темы» всё. что
угодно, читатель же УВИДИТ ТО, ЧТО УВИДИТ.
Ибо тема – повторюсь – «…это то, что
писатель изображает…», а идея – повторюсь
– «…это то, что он хочет сказать об
изображаемом, оценка его…». И путать
одно с другим – категорически не
рекомендуется. Ибо именно здесь «торчат
уши» потенциального «непонимания»
читателя «таких простых и понятных
всем, казалось бы, вещей». Последнее –
по мнению автора.
Момент 3. Отсутствие
возможности политематической
идентификации.
Ежели автор ваяет текст
«про войну», но вплетает в ткань
повествования и «любовную интригу» и
«патриотическую составляющую», то – в
зависимости от массы обстоятельств
(немаловажным среди которых является
банальный объём конкретного текстового
фрагмента) – читатель может воспринять
сей текст с точки зрения темы следующим
образом:
- Реалии ТАКОЙ-ТО войны;
- Реалии ТАКОЙ-ТО войны
в аспекте восприятия ТАКОЙ-ТО возрастной
(или социальной) категории;
- Любовь и Война:
совмещение несовместимого;
- Фронтовая любовь.
Жизнь берёт своё. Даже под пулями.
- Любовь к Родине и
Любовь к Женщине: что сильнее.
И что самое интересное,
читатель будет прав В ЛЮБОМ ВАРИАНТЕ
идентификации. А он так воспринял. Так
увидел. Это ему – конкретно ему – ближе
(опять же, с учётом массы обстоятельств,
немаловажным среди которых является
банальный объём конкретного текстового
фрагмента).
То, что тема получится
НЕ ТАКОЙ, КАК ЕЁ ПЛАНИРОВАЛ АВТОР – это
личная проблема автора. Темы не быть –
не может. Она может оказаться – в
контексте именно читательского восприятия
– совершенно иной. Не такой, как её
планировал сам автор. Увы. Бывает. Сплошь
и рядом.
Применительно же к идее
текста существуют две крайности низкого
уровня идентификации.
Первая крайность –
когда идея отсутствует вовсе.
Таковое в сетературе
– аналогичным образом - встречается
сплошь и рядом: автору просто бывает
«не до идеи», важно «выплеснуть на
клавиатуру нахлынувшие эмоции», а для
чего (помимо обретения душевного
равновесия) – он (автор) и сам не знает.
Не нужно спешить с возражениями типа
«художник творит по наитию! любая схема
– мертва!» Да – «по наитию», да –
«мертва». Кто спорил-то? Тонкость есть
одна небольшая: у художника (обратим
внимание - У ХУДОЖНИКА!) – без схемы, по
наитию – ЕСТЬ ИДЕЯ ТЕКСТА, значимая,
зримая, доступная.
Вторая крайность –
когда потенциальных идей множество, и
ни одна из них не является предпочтительной
на основе читательского анализа текста.
Таковые тексты создаются
не для «читателя вообще», а для весьма
ограниченной «группы лиц по интересам».
Причины могут быть различными: групповщина,
узкая целевая направленность текста
(участие в сетевом конкурсе, к примеру)
и т.п. Этакая разновидность «шифрованной
грамоты», смысл которой для посторонних
– не обязателен. То бишь – идея (идеи)
у текста есть. Правда они (идеи эти) –
результат читательской смекалки. А
посему – не столь и важны, поскольку –
в каждом конкретном случае – исключительно
индивидуальны.
И в первом и во втором
случаях – автор не ставит себе задачу
«быть понятым», ему «автору» подобные
мелочи – вообще не важны, он (автор) –
ваяет полотно неких понятных только
ему (или весьма ограниченной группе
«ближнего круга») вопросов и проблем,
упиваясь самим процессом «ваяния».
Читатель в таком случае – естественно
– подразумевается, но лишь как источник
«хвалебных кричалок» и объект
снисходительного поощрения типа «допёр,
молодец – не у всех соображалка
дотягивает»
***
Так что, вот - примерно
- вот так вот. В таком, вот, разрезе
| 
