Главная » 2012 » Январь » 18 » Столицын Николай. Занимательная эсхатология, вне времени. Ронин
02:24
Столицын Николай. Занимательная эсхатология, вне времени. Ронин
Занимательная эсхатология, вне времени. Ронин
1
Я должен — Вспороть себе брюхо, Оставленный Господином... Лишенный его... Лишенный себя... Холодная сталь Касается кожи... Но сердце... Сердце самурая — Стучится во мне... Вспарывать — Потомственную брюшину, Выпуская потомственные Кишки... Из потомственной утробы... Короткий замах — И самурай оставит меня, Вывалится с кишками наружу, И сердце его содрогнется, И в содрогании его Родится — Безымянный ронин, — Родится безымянная Нечеловеческая свобода...
2
Хозяйка гостиницы... Ляжки тяжеловаты, — Зато — отбивные, Зато — похлебка... Прячусь под капюшоном: Если она увидит, Как облизывается ронин, Оглядывая ее... Отбивные и похлебку... И ляжки... Черт с ними, — И ляжки... Сорвать с нее — Ненужные тряпки... Так славно — Терзать ее Молочные груди, Слыша, как булькает В утробе похлебка... Булькает — и наполняет Меня неутолимою страстью... Еще бы немного сакэ, — И я бы проскакал на ней До самого Киото...
3
Имя моего Господина, Его услышала гейша, Гейша из Киото... Я обнимал ее сзади, Я выдыхал — В ее затылок — Имя моего Господина... Завитки ее волос Шевелило мое дыхание... Она сжималась в комок, Так пугало ее имя... Имя моего Господина... Имя в моем дыхании, Имя в ее завитках... Она повторяла его, Повторяла за мною... Ее влажные стоны, — Сливаясь С дыханием ронина, — Колыхали Пространство, И отзывалось оно — Раскатами грома: Господин услышал меня, Господин услышал меня...
4
Лепестки сакуры — Кружатся над нею... Легкие, — Как ее поцелуи... Срываются... И кружатся... Ух, но это — поцелуи... Они срываются с ее губ И кружатся... Легкие, как лепестки... Я ловлю их, — Едва касаясь... Лепестки ее поцелуев, — Они заполнили небо... Легкие и прозрачные... Легкие, — Они рассыпаются В розовую пыль У моих губ... И я могу удержать их Разве что строчками стихов, Лепестки ее поцелуев... Лепестки ее Безнадежной любви...
5
Дочь мясника, Я бросил к ее ногам Не сердце, но Убитого зайца... Она освежует его, Вырвет из него... Требуху и Кровавый комок Сердца... Она занесла — Кухонный нож... Ух... Она свежует не зайца: Так жарко в паху... И — сердце... Тот же комок, Но больших размеров... Не ножом, но улыбкою Она ударит меня В живот... И выпотрошит меня — И начинит яблоками... И я стану таращится на нее С китайского блюда...
6
Первые капли... Такие свободные... Холодные и свободные... Она подставляет Свои маленькие ладони... Упасть — И разбиться... Но я — Не капля дождя, Я не разбиваюсь... Я — Падаю... Поднимаюсь... Свобода в падении... Да, — Но разбиться... Чтобы она — Слизнула меня — И улыбнулась... Я, лишенный имени, — Упаду и останусь... Собою... Свобода моя бесконечна, Бесконечна и безымянна...
и т. д.
P. S.
Почему«и т. д.»? Да потому... Ни черта не закончилось! Очередная тень, отброшенная Прекрасною Девою, и меч сменяется кисточкой для письма, и сплетается с шелестом кимоно бормотание воина. Ронин, обретающий Хозяина и — убивающий его, и освобождающийся, и остающийся ронином, — что может быть занимательнее?
