*
* *
На
цветочных часах паучка притаился отвес.
Время
— день или нёдень — Купале как будто
бы впору.
Отмотай
от рулона кладбищенской глины отрез —
там
копающий яму надеется выкопать гору.
Весь
рассвет на кону — только пасмурным
солнцем заспать
обещает
молва неотпетые временем тыщи.
Глина
глину пожрет, домовью или нави под стать.
Зарастет,
но не нами, а сорной травой пепелище.
И
не воду бы надо спускать с поводка, а
вино,
претворяя
обратно в ту воду, что смерть отмывает.
Но
былье на сносях с поколеньем твоим
заодно —
дно
выходит из вод, но и берегом стать не
желает.
Зарастет
пепелище, и жертвой очнется земля,
сокрушенно
позволив забыть о себе для другого,
наделяя
собой, никого на себя не деля,
отпуская
и длясь, чтобы видеться снова и снова.
|