Чугунная голова

Сейчас пошла мода называть скапитализденные у народа шахты именами православных святых. Наверное, чтобы небесный покровитель защищал срамное место новоявленных хозяев от налоговой и рейдеров. А может, и ещё с какой корыстной целью. "Крыша", так сказать.
При Советской власти шахты называли "Красногвардейская", " Имени 25 партсъезда", "Красная звезда". Иные времена, иные ценности. Правда, если иногда бухавший с работягами простой советский инженер вдруг выбивался в министры угольной промышленности, а то и повыше, шахту могли назвать и его именем. Посмертно. Смотрите, мол, и вспоминайте, какие люди кушали-с водочку в вашей нарядной.
Немного честнее поступали капиталисты князья Иловайские. Родится у них дочь Машка или сын Ванька - они тут же открывают новую шахту, и называют "Мария" или "Иван". И всем видно, куда пойдёт нарытое рабами-углекопами богатство несметное: Машке на приданое, или Ваньке на жизнь княжескую.
Но здесь пойдёт речь о самом честном времени в истории наименования шахт, когда всем было понятно, почему шахта называется так, а не иначе, и никто не знал, куда деваются денежки. Конечно, кому положено, знали. А мы без этого знания спали спокойней.
Обычно на шахте два ствола - по одному в шахту ( и из шахты ) опускаются люди и грузы и подаётся свежий воздух, а по другому выдаётся на-гора добытый уголь и уходит воздух отработанный. Все стволы на угольном поле пронумерованы по-порядку: №1, №1бис,№2...8,9.. и т. д. По номерам стволов назывались и шахты: "1-1бис", "8-9". Наша шахта называлась "12-13"...
Внизу у ствола и было рабочее место стволового. Опустятся люди в шахту, вагонетки с породой ( или что там наверх для ремонта) на-гора отправит, отработавшая смена тоже выедет - вот тогда-то у них самая работа и начинается. У ствола всегда холодно, поэтому строят тёплую каморку с подогревом. Там они художественный храп со свистом и отрабатывали. И горе тебе, если в неурочный час, да ещё по не вполне законному поводу из шахты выехать надо. Тут уже на милость стволового. Захочет, вызовет клеть сигналом, не захочет - будешь куковать в трёхстах метрах от солнышка и долгожданной сигареты и час, и два... Добрых стволовых на шахте любят и уважают, злых - люто ненавидят, но всё равно стараются не ругаться, и волк иногда добрым бывает...
И приключилась однажды с одним стволовым ( до этого его Николаем звали ) забавная для нас и не очень забавная для него история. Как известно, шахтёры народ денежный (не нынешние, история давно приключилась, так что поверьте на слово). На курорт раньше шахтёру поехать, что два пальца об асфальт. Денег куры не клюют, путёвку профсоюз даст бесплатную, поездов на юга через Донбасс немеряно. Одел шляпу, галстук, чемодан гэдээровский прихватил, в чемодан коньячок да курицу - и через день ты уже на черноморской гальке свой радикулит заслуженный греешь, и заливаешь всем, что награждён орденом горбатого первой степени.
Поехал и Николай. А прихвастнуть мужик не любил так же, как и выпить. И угораздило  его в первый же загульный вечер встретить интересную блондинку виду интеллигентного а образования, как позже оказалось, колхозного. Колю и понесло... Перед блондинкой во всей красе стоял директор шахты - нет, даже двух шахт, шахты №12 и шахты №13 - Николай Иванович Растакой-то, орденоносец, кавалер...и т.д. и т.п. Сам, понимаешь, здесь, а душа в Донбассе - как там шахта без него, никому доверять нельзя... Блондинка и растаяла. А что - мужчина солидный, в шляпе, при галстуке, с чемоданом гэдээровским, как о производстве заговорит, трясти его ажно начинает...Короче - Коля, я навеки ваша!!!
Ну, навеки не навеки, а отмеренный им курортный срок зажигали Коля с блондинкой страстно. Не мог же директор шахты лицом в грязь ударить. Каждый вечер ресторан с коньяком и шампанским, прогулки на катерах ,и любовь, любовь, любовь...Коля уже уставать начал, да тут, слава Богу, путёвка закончилась... Уезжал Коля домой на деньги, занятые у земляка из соседнего корпуса, а блондинку ещё три дня водой отливали.
Дома Коля блондинку забыл быстро, сразу после того, как его Анна Ивановна на белой рубахе красную женскую губную помаду обнаружила... Орала она так, что на шахте слышно было, а Колю соседки всей улицей от разъярённой супруги отбивали. Вовремя отбили, иначе наш рассказ здесь бы и закончился... А так это ещё не всё...
Коля блондинку забыл, а вот она его - нет. И однажды в приёмной директорского кабинета с чемоданами и объявилась - подавайте мне директора Колю. Ну, секретарша всей грудью не пущать, а блондинка ей - ты погодь, шалава крашена, с тобой я позже разберусь, что у тебя за шуры-муры с моим Колей-то, я те патлы -то твои редкие повыдергаю, глазыньки твои бесстыжие повыцарапаю... И уже хотела так и сделать, да тут на шум и ор директор из кабинета выглянул,- тудыт растудыт, я вас так да разэтак, вы мне, сволочи мои хорошие, работать не даёте! Блондинка - а ты хто такой, заморыш недоношенный, что в Колином кабинете сидишь?!
...Тут-то всё и выяснилось...Блондинку опять-таки водой отлили, и Колю ей привели, прям из шахты в робе вытащили... Долго что-то блондинка Коле выговаривала, кричала долго, а потом размахнулась, и по башке его изо всех сил и треснула. Руку ушибла, заплакала, села на чемодан, и говорит - дурак ты, говорит, Коля, и башка у тебя, говорит, чугунная...
А ребята всё слышали и запомнили. И теперь мало кто на шахте знает ( старики разве что седые ), что Колю Колей зовут. Всё Чугунная Голова да Чугунная Голова.

А вот почему второго стволового Ватной Головой зовут - убей, не скажу. Никто не помнит, а сам, гад, не рассказывает...